Формула не очень вразумительная, но показывающая, что журнал берет курс „от упрощения к углублению“.
Рецензент Правды (№234), тов. И. Д., совершенно правильно устанавливает, что на новой постановке „Маскотты“ в Экспериментальном —
лежит печать или чуждой нам салонности, или слащавой эстетности.
И вслед за этим, рассыпаясь в комплиментах режиссеру и актерам, нимало не смущаясь, пишет:
Вообще же говоря „Маскотта“... — хороший и веселый спектакль.
Это все равно, как если бы на первой странице „Правды“ мы прочли: „Этот
Юз — скотина и империалистический хищ
ник; вообще же говоря, политика его заслуживает всяческого сочувствия“...
Тов. Бухарин, в чем дело?
Мысли в квалифинации.
„Сам человек я русской нации и шлю при - вет квалификации“... Из квалифицированного монолога одного провинциального эстрадника.
Это очень незавидная участь: быть членом квалификационной комисси провинциального рабиса.
Незавидная для того, кто в пустыне провинциальной халтуры стремится создать хотя бы крохотный оазис театворчества.
Этот наивный мечтатель (вот, например, пишущий эти строки) сядет за квалифицированный стол и перед ним „живые тру
пы : провинциальные актеры, пианисты, эстрадники...
(Т.т. москвичи! все, что рассказывается дальше — не фельетон, а горь
кая действительность, происходившая недавно в 180 верстах от вас в одном губгороде.)
Пройдут старые актеры, прочитают вам „Сумасшедшего“, „Орла и Змею , монолог из „Ваньки-Ключника“, сообщат вам, что величайшие драматурги это — Гр. Ге и немец Шекспир, что Андреев написал „3 се
стры“ и был... футуристом, а кто стоит во главе Малого и МХАТ а они не знают...
Пройдет и театральный молодняк, „самобытно выросший „во статистах“ (ox! луч
ше бы он и не проходил!) и... „оставит за флагом стариков.
Он скажет вам, что Шиллер написал „Гамлета и был грек, „Горе от ума — сочинение Пушкина, а кто такой был Фонвизин неизвестно, неизвестно и какие пьесы написал Лев Толстой. Репертуар у молодняка „свежий : Щепкина-Куперник, Ратгауз, „Яблоня“...
„Классическое невежество у всей этой актерии поразительное. Редко кто без удивления выслушивает имена Лопе-де- Вега, Кальдерона, Гёте (!), не знают даже Островского: никто из квалифицировав
шихся не смог назвать исторических пьес Островского.
О современном театре слыхали, что есть такой режиссер Мейерхольд, руководящий
„театром новых исканий“ (!) — впрочем, один „режиссер“ уверял, что театр Мейер
хольда — академический. О постановках Малого, Художественного никто почти ничего сказать не может. Театральными журналами абсолютно никто не интересуется.
Не подумайте, что это собрались малограмотные люди, нет! — большинство из них имеет законченное среднее образование, а иные побывали и в ВУЗ ах.
Таковы актеры. Еще ужаснее „пианист ки с беспомощными „вальсиками“, эстрад
ники с „малороссийскими плясками“, „интимисты“ с бесконечным „Брензовым Джоном“.
Грусть и тоска бесконечная!
И все это — 70-80% нашего квалифицировакного провинциального „искусства“!
Того „искусства“, благодаря которому Рабис порою выглядит не профсоюзом, а группою беспринципных халтурщиков, бла
годаря которому членам Рабиса нет очень часто ни поддержки, ки помощи, благо
даря которому публика все более и более перестает ходить в театры.
Это не творчество (куда уж!), это — мертвый бег живых по недоразумению „искуссников“ между „Ванькой - Ключником , „Осенними скрипками“, садовым водевилем и обратно по той же дорожке.
Это та вопиющая антикультурность,
которая губит провинциальный театр.
***
Рецензент Правды (№234), тов. И. Д., совершенно правильно устанавливает, что на новой постановке „Маскотты“ в Экспериментальном —
лежит печать или чуждой нам салонности, или слащавой эстетности.
И вслед за этим, рассыпаясь в комплиментах режиссеру и актерам, нимало не смущаясь, пишет:
Вообще же говоря „Маскотта“... — хороший и веселый спектакль.
Это все равно, как если бы на первой странице „Правды“ мы прочли: „Этот
Юз — скотина и империалистический хищ
ник; вообще же говоря, политика его заслуживает всяческого сочувствия“...
Тов. Бухарин, в чем дело?
МЕРТВЫЙБЕГ
Мысли в квалифинации.
„Сам человек я русской нации и шлю при - вет квалификации“... Из квалифицированного монолога одного провинциального эстрадника.
Это очень незавидная участь: быть членом квалификационной комисси провинциального рабиса.
Незавидная для того, кто в пустыне провинциальной халтуры стремится создать хотя бы крохотный оазис театворчества.
Этот наивный мечтатель (вот, например, пишущий эти строки) сядет за квалифицированный стол и перед ним „живые тру
пы : провинциальные актеры, пианисты, эстрадники...
(Т.т. москвичи! все, что рассказывается дальше — не фельетон, а горь
кая действительность, происходившая недавно в 180 верстах от вас в одном губгороде.)
Пройдут старые актеры, прочитают вам „Сумасшедшего“, „Орла и Змею , монолог из „Ваньки-Ключника“, сообщат вам, что величайшие драматурги это — Гр. Ге и немец Шекспир, что Андреев написал „3 се
стры“ и был... футуристом, а кто стоит во главе Малого и МХАТ а они не знают...
Пройдет и театральный молодняк, „самобытно выросший „во статистах“ (ox! луч
ше бы он и не проходил!) и... „оставит за флагом стариков.
Он скажет вам, что Шиллер написал „Гамлета и был грек, „Горе от ума — сочинение Пушкина, а кто такой был Фонвизин неизвестно, неизвестно и какие пьесы написал Лев Толстой. Репертуар у молодняка „свежий : Щепкина-Куперник, Ратгауз, „Яблоня“...
„Классическое невежество у всей этой актерии поразительное. Редко кто без удивления выслушивает имена Лопе-де- Вега, Кальдерона, Гёте (!), не знают даже Островского: никто из квалифицировав
шихся не смог назвать исторических пьес Островского.
О современном театре слыхали, что есть такой режиссер Мейерхольд, руководящий
„театром новых исканий“ (!) — впрочем, один „режиссер“ уверял, что театр Мейер
хольда — академический. О постановках Малого, Художественного никто почти ничего сказать не может. Театральными журналами абсолютно никто не интересуется.
Не подумайте, что это собрались малограмотные люди, нет! — большинство из них имеет законченное среднее образование, а иные побывали и в ВУЗ ах.
Таковы актеры. Еще ужаснее „пианист ки с беспомощными „вальсиками“, эстрад
ники с „малороссийскими плясками“, „интимисты“ с бесконечным „Брензовым Джоном“.
Грусть и тоска бесконечная!
И все это — 70-80% нашего квалифицировакного провинциального „искусства“!
Того „искусства“, благодаря которому Рабис порою выглядит не профсоюзом, а группою беспринципных халтурщиков, бла
годаря которому членам Рабиса нет очень часто ни поддержки, ки помощи, благо
даря которому публика все более и более перестает ходить в театры.
Это не творчество (куда уж!), это — мертвый бег живых по недоразумению „искуссников“ между „Ванькой - Ключником , „Осенними скрипками“, садовым водевилем и обратно по той же дорожке.
Это та вопиющая антикультурность,
которая губит провинциальный театр.