ныхъ функціяхъ; она носитъ посредствующій характеръ, заключающійся въ индивидуальномъ поясненіи, въ интерпретаціи, въ своеобразномъ твор
ческомъ истолкованіи результатовъ организаціоннаго творчества другого лица, — драматурга, музыканта. Потому эту дѣятельность называю я творчествомъ и столковательнымъ.
Если сильно вліяніе на духъ человѣческій произведеній творчества организаціоннаго, то тѣмъ могущественнѣе должно быть вліяніе на аудиторію творчества истолковательнаго. Вся сила творческаго воздѣйствія ска
зывается здѣсь, конечно, не только въ томъ, что по чисто техническимъ и жизненнымъ условіямъ проявленіе истолковательной творческой дѣятель
ности происходитъ обыкновенно сразу передъ большимъ количествомъ принимающихъ индивидуумовъ. Правда, это условіе истолковательной дѣятельности играетъ немаловажную роль, однако роль эта отступаетъ на вто
рой планъ, лишь только я обращу вниманіе не на количественный, а на
качественный моментъ отличія истолковательнаго творчества отъ творчества организаціоннаго.
Сравнивая сказывающееся въ статическихъ искусствахъ чистое организаціонное творчество съ такимъ жe творчествомъ, проявляющимся въ искусствахъ динамическихъ, я вижу, что организаціонное творчество, проявляющееся въ сферѣ динамическихъ искусствъ имѣетъ за собою нѣкото
рыя преимущества. Необходимый для прочтенія драмы временной элементъ даетъ мнѢ воможность прослѣдить эволюцію того или другого типа, разви
тіе той или иной психологіи. Здѣсь я какъ бы возсоздаю психологію не только героевъ драмы, но и самого драматурга. Я прохожу вновь по твор
ческимъ путямъ, проложеннымъ драматургомъ въ моментъ его творчества. Такимъ образомъ здѣсь я отчасти могу прослѣдить процессъ творчества. Между тѣмъ отсутствіе этого временнаго элемента въ статическихъ искус
ствахъ лишаетъ меня возможности съ такой же послѣдовательностью идти по творческимъ путямъ живописца, ваятеля, зодчаго. Здѣсь сразу возни
каетъ передо мной результатъ творческихъ горѣній художника. Огни здѣсь притушены пепломъ результата творчества, скованнаго въ своей холодной завершенности. И раздуть ихъ въ новое горѣніе невозможно. Произведеніе статическаго искусства не расчленимо на отдѣльные моменты творчества съ такою жe послѣдовательностью и ясностью, какая вполнѣ допустима но отношенію къ произведенію искусства динамическаго.
Но если, ища причину всей силы воздѣйствія на человѣческій духъ творчества истолковательнаго, я, не выходя изъ сферы динамическаго искусства, начну сравнивать это творчество съ организаціоннымъ
ческомъ истолкованіи результатовъ организаціоннаго творчества другого лица, — драматурга, музыканта. Потому эту дѣятельность называю я творчествомъ и столковательнымъ.
Если сильно вліяніе на духъ человѣческій произведеній творчества организаціоннаго, то тѣмъ могущественнѣе должно быть вліяніе на аудиторію творчества истолковательнаго. Вся сила творческаго воздѣйствія ска
зывается здѣсь, конечно, не только въ томъ, что по чисто техническимъ и жизненнымъ условіямъ проявленіе истолковательной творческой дѣятель
ности происходитъ обыкновенно сразу передъ большимъ количествомъ принимающихъ индивидуумовъ. Правда, это условіе истолковательной дѣятельности играетъ немаловажную роль, однако роль эта отступаетъ на вто
рой планъ, лишь только я обращу вниманіе не на количественный, а на
качественный моментъ отличія истолковательнаго творчества отъ творчества организаціоннаго.
Сравнивая сказывающееся въ статическихъ искусствахъ чистое организаціонное творчество съ такимъ жe творчествомъ, проявляющимся въ искусствахъ динамическихъ, я вижу, что организаціонное творчество, проявляющееся въ сферѣ динамическихъ искусствъ имѣетъ за собою нѣкото
рыя преимущества. Необходимый для прочтенія драмы временной элементъ даетъ мнѢ воможность прослѣдить эволюцію того или другого типа, разви
тіе той или иной психологіи. Здѣсь я какъ бы возсоздаю психологію не только героевъ драмы, но и самого драматурга. Я прохожу вновь по твор
ческимъ путямъ, проложеннымъ драматургомъ въ моментъ его творчества. Такимъ образомъ здѣсь я отчасти могу прослѣдить процессъ творчества. Между тѣмъ отсутствіе этого временнаго элемента въ статическихъ искус
ствахъ лишаетъ меня возможности съ такой же послѣдовательностью идти по творческимъ путямъ живописца, ваятеля, зодчаго. Здѣсь сразу возни
каетъ передо мной результатъ творческихъ горѣній художника. Огни здѣсь притушены пепломъ результата творчества, скованнаго въ своей холодной завершенности. И раздуть ихъ въ новое горѣніе невозможно. Произведеніе статическаго искусства не расчленимо на отдѣльные моменты творчества съ такою жe послѣдовательностью и ясностью, какая вполнѣ допустима но отношенію къ произведенію искусства динамическаго.
Но если, ища причину всей силы воздѣйствія на человѣческій духъ творчества истолковательнаго, я, не выходя изъ сферы динамическаго искусства, начну сравнивать это творчество съ организаціоннымъ