„БЕТХОВЕН

(Гастроли П. Н. Орленева)
Германия пережила философски ту самую революцию, которую Франция осуществила в политике и общественном переустройстве. Век французского просвещения Гегель сравнивал с величе
ственным восходом солнца. И Гёте и Гегель — эти созидатели диалектической философии, диалек
тического метода, диалектического мировоззрения — были революционерами в кубе по сравнению с Робеспьером или Дантоном, корчевавшими фе
одальные пни и находившимися в плену своих ограниченных мелко-буржуазных представлений.
Можно с полным правом сказать, что в своей музыке Бетховен воплотил революционный разум, который Гёте, Кант, Гегель формулировали в поэзии и философии. Но почему же судьба велико
го музыканта так трагична по сравнению с теми поэтами и мыслителями, делу которых он был так близок?
Почет, признание всей буржуазной образованной Европы достались на долю Гёте и Гегеля, а судьбой великого композитора была одинокая нищая старость, ироническая улыбка современников, завистливая травля критиков, жизнь полная борьбы за кусок хлеба, за сохранение своего достоинства перед лицом высокопоста
вленных меценатов-покровителей — настоящий ад на земле.
Пропасть зияла между творчеством мастера и окружавшими его рамками жизни, мстив
шей Бетховену своей суровой будничной прозой,
от которой он, подобно Пушкину, спасался на вершины искусства.
Французскую революцию Бетховен принял, как
Бетховен — Орленев
абсолютное откровение; он ближе к Шиллеру, чем к Гёте и далек от диалектической иронии Гегеля, для которого королевская прусская действитель
ность была одной из промежуточных станций на пути мирового разума. Бетховен живет и действует в столице Австрии, на феодальнейшем реакционнейшем участке западной Европы; Бетхо
вену суждено пережить злую Меттерниховскую контр-революцию в Вене — в городе, где попы

О РАБОТЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНСПЕКТУРЫ

ГУБПОЛИТПРОСВЕТА

Каждый вечер десятки тысяч самой разнообразной публики в жажде отдыха, зрелища, раз
влечения наполняют театры, театрики, «киношки», клубы, пивные Москвы.
Если вычесть десяток-другой зарекомендованных центральных театров (их значение и известность далеко переросли пределы красной столи
цы) и кино, — как и кем удовлетворяется эта тяга к зрелищу?
Десятки безвестных драмколлективов, сотни актеров, музыкантов, певцов, эстрадников всех жанров с разнокалиберным, нередко наскоро составленным репертуаром — таково то «предложение», которое даже превышает немалый московский спрос на театральные зрелища.
Условия работы, возможность «халтурнутьпод шумок, стремление как можно легче, проще и быстрее угодить зрителю, — определяют каче
ственный уровень этих зрелищ, особенно если учесть, что и те, кто их осуществляет, в боль
шинстве не на много опередили (а в рабочих районах и остались далеко позади) своего зрителя в политическом и художественно-культурном развитии.
Как урегулировать эту лавину? Как отсеять от нее то, что, по меньшей мере, приемлемо, не дать проникнуть на клубную сцену, на эстраду рабо
чего сада, наконец, в пивную — художественному мусору, гнили, политически-безграмотному и антихудожественному зрелищу?
Полное регулирование, организационная централизация — еще далеко. А сейчас эта трудная, ответственная и необходимая работа лежит на художественной инспектуре Губполитпросвета.
*
В обязанности художественной инспектуры входит предварительный и последующий про
смотр репертуара и спектаклей 70—80 актерских трудколлективов, 20—30 стационарных театров и всех (а их около 1.200 человек!) эстрадников Москвы, определение степени их художественной квалификации.
Немало разговоров, просьб, скандалов видела комната художественной инспектуры в здании на Москворецкой! Немало наивных обид и злостного упорства, искусственных страстей и подлинных огорчений перевидали инспектора! Каждый посетитель требует подробных объяснений, не хочет или не может понять, «почему нельзя», «что тут такого»...
О чем только не приходится сталкиваться,— от слепого бешенства, до тупой хлестаковщины!..
*
Вот два характерных факта, наудачу взятые из обильной практики инспектуры.
Группе цыган, с допотопным репертуаром, ис
полняемым в специфическом, довоенно-ресторан