☛

О СТИЛЕ

В театре наступает художественная реакция— бьют тревогу одни. Нет, наш театр стабилизирует стиль революционной эпохи, — спокойно утверждают другие.
Одни сетуют на «ирреальную беспредметностькультивируемую в постановках пьес даже быто
вых, другие ратуют за романтику стилизованных схем, третьи за быт и реализм, подменяя подчас его наивным и беспринципным натурализмом.
Этот разброд не только в оценке, но и в самом подходе к ней свидетельствует о сложности про
цесса, переживаемого нашим театром и, мы бы сказали, о богатстве материала, которое характерно для театра нашего времени.
Говорить о реакции, как о символе застоя или тяготении назад, — никак не приходится. Перед нами борьба и борьба напряженная, в которой, по нашему мнению, все-таки берет верх в НОВЫХ условиях, в новых постановках, в новых исканиях — новый быт, или обновленный применительно к духу времени абстрактный человек.
Конечно, торжество абстрактного человека, если бы оно имело место, по существу и означало бы стабилизацию и успокоение на достигнутых в искусстве позициях. Оно замедлило бы движение вперед, затормозило бы углубление классового самосознания и антагонизма, оно бы исказило пер
спективу и революционную логику событий. Это не реакционно в старом смысле слова, ибо ничего общего со старым миром не имеет, так как аб
страктный человек нашей эпохи иной и требует иных оформлений. Но под знаменем абстрактного
человека естественно будет группироваться вся отжившая небыть, все неприемлящие или с трудом переваривающие революцию элементы.
Абстрактный человек и его культ в театре, его отражение в стиле реакционны не потому, что он тянет назад, а потому, что он — боевое зна
мя, заслонный щит индиферентного мещанства. Здесь уместнее слово не — реакционный, а консервативный: мещанство в искусстве, как и в
жизни старается не взять реванш, а укрепить свои новые позиции, органически связанные именно с нашим, а не со старым временем.
Это не значит, что театральные деятели, работающие в этом разрезе, ничего не дают революции или ей враждебны и сами. Нет, мы утверждаем
только, что именно в этом разрезе их легче всего
использовать мещанству для своих собственных задач. И, наоборот, реалисты-бытовики, по существу обслуживающие именно революционные за
дания нашей эпохи, могут быть, в том или ином случае, использованы нашими недругами.
Мы говорим о тенденциях, а не о фактах. Вот почему мы всегда самым решительным образом высказывались против абстрактного че
ловека на сцене, против стилизованного схематизма, что не мешало нам отмечать и положительные достижения в этом разрезе.
Еще рано говорить, во всяком случае, о стабилизации стиля эпохи. В том творческом брожении, судорожном искании новых форм, новых тем и новых людей, которые бросаются в глаза и не наблюдательному человеку, — естественно выявляются элементы нового стиля, но только элементы.
Стиль, — это принадлежность законченной работы. Об установившемся стиле будут говорить после нас участники и творцы другой эпохи, ко
торым удастся спокойно оглянуться на пройденный нами путь.
Мы же, пока что, еще творим стиль. Говорить о его стабилизации явное недоразумение, а в худ
шем случае — это призыв к застою, к отказу от творческой работы, от марша в ногу с нашей бурной действительностью, это призыв к уюту, к изоляции и безмятежному, ни с чем не связанно му и равнодушному ко всему квиетизму.
Короче, стабилизованный стиль в настоящий момент может иметь место в театре изолирован
ном от жизни и рассчитанном на тесную и теплую компанию своих собственных поклонников-эстетов.
Такой театр не может иметь будущего, не может увязаться с восходящей современностью и
меньше всего может дать что-либо революции, даже при искреннем желании сделать это.
Было бы наивным утверждать, что стиль нашей эпохи уже обретен каким-либо театром.
Даже театры, к которым мы расположены дружески за их открытую и стойкую борьбу за нового зрителя во имя революции, — не могут претендовать на особые заслуги в этом отношении.
Удар на содержание и на завоевание самого передового политически, но культурно отсталого зрителя, материальная необеспеченность, недостаточное оборудование такого театра — поневоле ото
двигают на второй план форму. Формальное разрешение здесь вынуждено приспособляться к ря
ду условий художественно и органически не связанных с самой задачей. Но это только обостряет нашу борьбу за развитие подлинного мастерства.
Правда, что именно эта бедность быть может косвенно толкает на правильный путь в разреше
нии формальных вопросов. Но толковать — одно, а разрешать — другое. Для того, чтобы разрешать, прежде всего необходимы средства.
Мы слышали не раз, что основным элементом в стиле нашей эпохи является монументальность.