☛
Что бы там не говорили, театр — как плакат, агитка, не может долго жить. Плакат, агитка хо
роши, пока к театру надо подтянуть политическиотсталые слои населения.
Но зритель в театре растет. И вскоре он предъявит, и уже предъявляет свои требования. Он уже различает тенденциозную халтуру от художественного произведения, он научился восприни
мать и расценивать художественную постановку, он с интересом входит в тонкости игры и у него уже есть свои любимцы актеры и даже художники.
Если иным театрам принадлежит честь создания политического театра для рабочих, если им удалось привлечь и втянуть в жизнь театра ши
рокие круги эстетически малообразованного и малоискушенного зрителя, — то, естественно, перед ними встает, в первую голову, трудная, но почетная задача: дать новые принципы эстетики, воспитать нового автора и нового актера.
И если для начала было достаточно отрешиться от мелкобуржуазного снобизма, от фееричной дорогой роскоши старых эстетных театров, если для начала достаточно было сделать ударение на социальной установке и идеологической доброт
ности, — то пора от слов перейти к делу, от крохоборства повременных лозунгов, уместных на эстраде, шагнуть к широким социальным проблемам, отвечающим не дню, а веку нашей эпохи.
Мало сказать Художественный театр отжил, Художественный театр — театр сметенной революцией интеллигентской верхушки буржуазии и дворянства; мало убеждать, что роскошное барокко академических театров и тяжелый нату
рализм МХТ отжили свой век, как буржуазные пережитки... Пусть так, но нельзя же зачерки
вать кропотливую работу десятилетии одним взмахом нигилистского отрицания.
Нельзя претендовать на замену эстетно чудесных гармоничных спектаклей МХТ I и даже иногда и МХТ II обрывками недоношенных и потому условных по необходимости декораций и плохо скомпанованными спектаклями, но с расчетливым криком на новизну и левизну.
За здравствует левое — но не в случайном намеке и наскоке, а в упорной, добросовестной и кропотливой работе!
Если буржуазная эстетика строилась на принципе изолированного восприятия, на принципе
отрешения эстетического переживания не только от будничных забот, но и вообще от социальных запросов, — то именно потому, что этим путем она как раз и удовлетворяла социальный заказ буржуазного общества.
Мы строим новую эстетику на принципе коллективного восприятия и на тесной увязке искусства с широчайшими массами. Но это не зна
чит, что, погрузившись в сутолоку бегущего дня, мы целиком и вполне выполняем социальный заказ этих масс. Их жизнь не только в буднях, их жизнь вся впереди. Социальный заказ рабо
чих масс рассчитан на мировую значимость; он— знамя не дня, а одной из замечательнейших эпох истории.
Театр — не просто место развлечения, но он и не только рупор для агитации. Театр — храни
тель языка, театр воспитывает, учит, прививает новые взгляды, знакомит с лицом родного народа и с лицом народов чужих, поскольку оно дается в художественном отражении.
Возвышаясь над буднями отдельных уголков нашей жизни, он всегда приносит что то большее, чем располагает зритель; в идеале приоб
щая его к сокровищнице целостной культуры своей эпохи.
Каждый спой населения имет свой излюбленный театр, опирающийся на особенности этого зрителя, связанный с его эстетическим и социальным уровнем.
Но все театры вместе подводят всех зрителей в целом к одной задаче — созданию национального лица, созданию общего языка, общей спайки
и эмоции для всех слоев населения, по разному, но одинаково необходимо обслуживающих советскую страну в борьбе за коммунизм.
Вот эту то задачу — подвести своего зрителя к единому и целому и должен поставить на оче
редь каждый театр. Отсюда вытекает не только общность интересов, но и общность принципиальной установки и общность цели в художественных заданиях. Отсюда необходимость не про
сто «отрицнуть» старое огулом, а усвоить его лучшие достижения, переварить их, чтобы дать свое новое, быть может, совершенно противоположное, но органически увязанное с величайшими завоеваниями культуры прошлого — на по
требу его величеству пролетариату, в его бурном и неудержимом движении к коммунизму.
МИХАИЛ МОРОЗОВ
НА ОЧЕРЕДИ
Что бы там не говорили, театр — как плакат, агитка, не может долго жить. Плакат, агитка хо
роши, пока к театру надо подтянуть политическиотсталые слои населения.
Но зритель в театре растет. И вскоре он предъявит, и уже предъявляет свои требования. Он уже различает тенденциозную халтуру от художественного произведения, он научился восприни
мать и расценивать художественную постановку, он с интересом входит в тонкости игры и у него уже есть свои любимцы актеры и даже художники.
Если иным театрам принадлежит честь создания политического театра для рабочих, если им удалось привлечь и втянуть в жизнь театра ши
рокие круги эстетически малообразованного и малоискушенного зрителя, — то, естественно, перед ними встает, в первую голову, трудная, но почетная задача: дать новые принципы эстетики, воспитать нового автора и нового актера.
И если для начала было достаточно отрешиться от мелкобуржуазного снобизма, от фееричной дорогой роскоши старых эстетных театров, если для начала достаточно было сделать ударение на социальной установке и идеологической доброт
ности, — то пора от слов перейти к делу, от крохоборства повременных лозунгов, уместных на эстраде, шагнуть к широким социальным проблемам, отвечающим не дню, а веку нашей эпохи.
Мало сказать Художественный театр отжил, Художественный театр — театр сметенной революцией интеллигентской верхушки буржуазии и дворянства; мало убеждать, что роскошное барокко академических театров и тяжелый нату
рализм МХТ отжили свой век, как буржуазные пережитки... Пусть так, но нельзя же зачерки
вать кропотливую работу десятилетии одним взмахом нигилистского отрицания.
Нельзя претендовать на замену эстетно чудесных гармоничных спектаклей МХТ I и даже иногда и МХТ II обрывками недоношенных и потому условных по необходимости декораций и плохо скомпанованными спектаклями, но с расчетливым криком на новизну и левизну.
За здравствует левое — но не в случайном намеке и наскоке, а в упорной, добросовестной и кропотливой работе!
Если буржуазная эстетика строилась на принципе изолированного восприятия, на принципе
отрешения эстетического переживания не только от будничных забот, но и вообще от социальных запросов, — то именно потому, что этим путем она как раз и удовлетворяла социальный заказ буржуазного общества.
Мы строим новую эстетику на принципе коллективного восприятия и на тесной увязке искусства с широчайшими массами. Но это не зна
чит, что, погрузившись в сутолоку бегущего дня, мы целиком и вполне выполняем социальный заказ этих масс. Их жизнь не только в буднях, их жизнь вся впереди. Социальный заказ рабо
чих масс рассчитан на мировую значимость; он— знамя не дня, а одной из замечательнейших эпох истории.
Театр — не просто место развлечения, но он и не только рупор для агитации. Театр — храни
тель языка, театр воспитывает, учит, прививает новые взгляды, знакомит с лицом родного народа и с лицом народов чужих, поскольку оно дается в художественном отражении.
Возвышаясь над буднями отдельных уголков нашей жизни, он всегда приносит что то большее, чем располагает зритель; в идеале приоб
щая его к сокровищнице целостной культуры своей эпохи.
Каждый спой населения имет свой излюбленный театр, опирающийся на особенности этого зрителя, связанный с его эстетическим и социальным уровнем.
Но все театры вместе подводят всех зрителей в целом к одной задаче — созданию национального лица, созданию общего языка, общей спайки
и эмоции для всех слоев населения, по разному, но одинаково необходимо обслуживающих советскую страну в борьбе за коммунизм.
Вот эту то задачу — подвести своего зрителя к единому и целому и должен поставить на оче
редь каждый театр. Отсюда вытекает не только общность интересов, но и общность принципиальной установки и общность цели в художественных заданиях. Отсюда необходимость не про
сто «отрицнуть» старое огулом, а усвоить его лучшие достижения, переварить их, чтобы дать свое новое, быть может, совершенно противоположное, но органически увязанное с величайшими завоеваниями культуры прошлого — на по
требу его величеству пролетариату, в его бурном и неудержимом движении к коммунизму.
МИХАИЛ МОРОЗОВ