„ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК

В театре б. Корш

И выбор пьесы, и постановка показывают, что театр Корша ищет новых путей. В спектакле есть много свежего и интересного и тем не менее удачным его назвать нельзя. Нет синтеза, гармонической слитности. Художественное оформле
ние бесспорно красочно. Декорации сочны и яр
ки, но не увязаны с пьесой, а главное с игрой. Художник Штернберг схематичен, рассудочен, и, несмотря на карнавальную красочность, — он в линиях и формах строгий математик. Его декорации и обстановка тешат зрителя, но совер
шенно не затрагивают эмоционально. Штернберг эстетичен, но не психологичен. У него есть вы
мысел, пленяющий произвол, есть гротеск, в ко
тором сквозит тонкая рассудочная ирония, но вместе с тем, он как то строг и расчитанно сух. Режиссер Сахновский, наоборот, сентиментально чувствителен, добросовестно комедиен, он любовно ластится к быту, стремясь создать подлинно-живые фигуры. Художнику мерещится иронический карнавал, режиссеру — сатира, быть может, и злая, но смягченная отсветами обще-человеческой примиряющей души. А между ними болтается саркастически-утонченный автор, у которого живой и остроумный текст забивает филигранными репликами темперамент и динамику действия. В ре
зультате — холодная, сухая пьеса, тонко-прочитанная, мудровато - по
ставленная, но сухая и не всегда доходящая до зрителя. Зрителю инте
ресно, он не скучает, но он бесстрастен, не принимает ничьей стороны.
Костюмы женщин, сына Гарри, секратаря Ме
биуса, героя пьесы, — в сцене в саду, — кра
сочны, в тон веселым и насмешливым декорациям. Фигуры отца—
Компаса, сыщика фон- Шметау, Распера и по
лицейского — черные иля темно-бурые. Два ми
ра — один дьявольскимрачный, это деловые поди, а с другой — пока еще не деловые или вовсе не деловые — солнечно - радостные. Поч
„Деловой человек

Последний акт

тенный жулик, зять — посредине. Та же контрастность и в игре. Отец Компас— сух краток, то
роплив до гротеска и вместе — бестрастен, не человек, а какая-то машина. И фраза, что он трудится для народа — отдает искренностью, затушевывающей сарказм. Фон-Шметау в удачной трактовке Кригера — законченный мерзавец. Остро
умный грим, своеобразная припрыжка в походке этого грузного джентльмена очерчивают сразу всю фигуру, не требуя ни тонкой игры мускулов лица, ни даже интонаций; Кригер динамичен от начала до конца и одним своим движе
нием и положением на сцене ярко определяет сущность роли. Зражевский, в роли старика Ком
паса перенес центр игры в бытовую трактовку. Это — капиталист-чудак, очень занятый, очень
серьезный, сухо-деловитый, и искренний до ко
мизма. Его деревянная походка, топорщащиеся усы и нервный тик губ, при всей их комичности и гротесковости — не лишены реальности. Они
увязаны монолитно с характером, приданным артистом этой роли. В разрезе быта дана игра Петкера, с большой тонкостью выработавшего
задуманный тип в жесте, мимике, интонации. Но все усилия артиста стушеваны обстановкой тяжелой и грузной, в которой он скользил силу
этом: художник Штерн
берг убивал режиссера Сахновского. Гротесковую фигуру Гарри Компаса,
расчитанную на рельеф и динамику, дал Кто
ров. В этом отношении Кторов как и Кригер, ближе подошли к художнику. И, конечно, оба, как актеры, выиграли. Женские роли: мать — Борская, дочь — Шатро
ва, госпожа Шнютхен — Блюменталь-Тамарина и служанка Алина — Про
кофьева — все взяты в комедийном бытовом разрезе. Мать — сантимен
тальная дура, дочь—
дерзкий эксцентричный пострел, готовый на всякий риск и авантюры
только бы избавиться от
штампованных фигур своей среды, госпожа Шнютхен, безнадежно