Без боязни больших преувеличений можно сказать, что появление в репертуаре московской большой оперы Штрауссовской „Саломеи —почти
событие, даже при всех тех оговорках, какие нужно сделать.
Прежде всего, конечно, если отвечать на вопрос о созвучности тем оперы времени и основным ли
ниям театральной политики—то надо сказать, что в пророческих вещаниях Иоканаана о господе боге, в патологическом сладострастии царевны Саломеи и в других семейных неприятностях царя Ирода—„созвучного эпохе не больше, чем в „Аиде , „Демоне , „Царской невесте и многих других операх. В этом смысле герои „Саломеи ничем, пожалуй, не уступают другим оперным персонам царственного происхождения, имеющим жительство в репертуаре Большого театра.
Другое: трудно забыть, что ведь закончена „Саломея композиторов ровно двадцать лет тому назад, что за нею последовал ряд других его опер, крепко вошедших в репертуар западных оперных театров что Москва получила эту по
становку, так сказать, на прокат у Ленинградской оперы, осуществившей еще и более позднюю „Электру . Кстати сказать, этим „прокатом
Москва подчеркнула только абсолютную правоту нареканий на руководителей Большого театра,
ссылавшихся на отсутствие средств для осуществления новых больших постановок. Неужели же в Ленинграде настолько уж больше было средств? А ведь там—как мы уже подчеркивали—новые постановки не исчерпываются „Саломеей .
Но даже при солидном возрасте „Саломеи , при ее несозвучности нашим дням—ее появление на московской сцене важно и нужно.
Так силен музыкальный ток этого огромного мастерства, так напряжен могучий оркестр Штра
усса, так глубоки и остры музыкальные черты людей и действий, так ярка и своебразна гармо
ническая ткань оперы, с такой творческой силой и убедительностью разработаны и сплетены тема
тические ее нити и так красочна оркестрсвая вязь, что в плане музыкальном — спектакль высок и ярок.
Изумительный оркестр и В. И. Сук в похвалах не нуждаются, но надо ведь сказать, что этот большой музыкант с белой головой владеет такой горячей силой мастерства и увлечения, о которой могут мечтать многие молодые, и в сочетании с яркостью единственного оркестра это дает результаты, которые можно назвать музыкальным торжеством.
В области голосовой дело не так ярко. Правда, партитура Штраусса требует от певцов бесконечно многого и сложного. Партия Саломеи, в частно
сти, исключительно трудна и то, как решает огромную задачу Павловская—заслуга несомнен
ная и крупная. Неужели же, все-таки, ни одна из московских певиц не в состоянии овладеть этой партией?
Многое сильно звучит у Политковского—Иоканаана, но к концу спектакля голос становится несколько тусклым—возможно, от большого на
пряжения. Легко и ярко звучал голос у Стрельцова—Нарработа. Надо бы еще о многом и мно
гом сказать, но места мало и вот—только несколько слов о внешности спектакля, о том, что теперь зовут охотно его оформлением.
Туг—как нам представляется- явилось некоторое несоответствие между яркостью партитуры я мрачным лицом сцены При всей мистичности настро
ений и предчувствий одолевающих действующих лиц—и Уайльд и Штраусс - особенно Штраусс— говорят, все же, о колоритном, многокрасочном Во
стоке. Сцена же в широко задуманной, массивной установке Курилко, пожалуй, больше говорила о замке Макбета или террасе Эльсинорского дворца, чем о владениях тетрарха Иудеи.
Цветные рефлекторы вырывали из сплошного мрака отдельные фигуры, но этот прием уже слишком затаскан и несовершенен, чтобы удо
влетворять сложным требованиям „Саломеи . Прорыв был только в танце Саломеи, мастерски и ярко сделанном Абрамовой.
Этим мраком и лапидарностью, чрезмерными конвульсиями переживаний Ирода и даже в неко
торых частях Саломеи был огрублен материал Уайльда и Штраусса, была снижена изощренность партитуры.
Это тем заметнее, что ведь Штраусс говорил особенно об углублении и утончении выразительности, какую дают современному драматургу и композитору огромные возможности и богатства оркестра.
Так, еще раз музыкальное оказалось выше сценического.
А. ЦУККЕР
(Игр. спектакль в Гос. Детском театре).
Постановки Детского театра принято у нас ругать. И надо отдать ему справедливость: детский театр с каждой новой постановкой дает к этому новый повод.
В далеком прошлом Д. Т. ставит сказки. Затем он стал заниматься недорогой стилизацией, венцом который был „Японский спектакль . Наконец театр решил вывернуться и поставил „игроспектакль „Будь готов , который, по его мнению, совсем не похож на прежние постановки
У Детского театра есть два недостатка —это неестественность и скверное качество. Отчетный спектакль, надо думать, задался целью устра
нить первый из этих недостатков. Для этого театру понадобилось устранить вовсе спектакль,
как таковой, и заменить его „массовым действием , игрой в театр. Это мало удалось театру, получи
лось несколько неестественно. Неестественность была особенно заметна, когда демонстрировалась игра обученных театром настоящих пионеров. Впрочем, после выучки театра они переста
ли быть настоящими пионерами, и их товарищи, вероятно, их не узнавали.
Но работа Детского театра—трудная работа, и поэтому ему можно прощать ошибки в ожидании последующих достижений,
Ю. Д.
событие, даже при всех тех оговорках, какие нужно сделать.
Прежде всего, конечно, если отвечать на вопрос о созвучности тем оперы времени и основным ли
ниям театральной политики—то надо сказать, что в пророческих вещаниях Иоканаана о господе боге, в патологическом сладострастии царевны Саломеи и в других семейных неприятностях царя Ирода—„созвучного эпохе не больше, чем в „Аиде , „Демоне , „Царской невесте и многих других операх. В этом смысле герои „Саломеи ничем, пожалуй, не уступают другим оперным персонам царственного происхождения, имеющим жительство в репертуаре Большого театра.
Другое: трудно забыть, что ведь закончена „Саломея композиторов ровно двадцать лет тому назад, что за нею последовал ряд других его опер, крепко вошедших в репертуар западных оперных театров что Москва получила эту по
становку, так сказать, на прокат у Ленинградской оперы, осуществившей еще и более позднюю „Электру . Кстати сказать, этим „прокатом
Москва подчеркнула только абсолютную правоту нареканий на руководителей Большого театра,
ссылавшихся на отсутствие средств для осуществления новых больших постановок. Неужели же в Ленинграде настолько уж больше было средств? А ведь там—как мы уже подчеркивали—новые постановки не исчерпываются „Саломеей .
Но даже при солидном возрасте „Саломеи , при ее несозвучности нашим дням—ее появление на московской сцене важно и нужно.
Так силен музыкальный ток этого огромного мастерства, так напряжен могучий оркестр Штра
усса, так глубоки и остры музыкальные черты людей и действий, так ярка и своебразна гармо
ническая ткань оперы, с такой творческой силой и убедительностью разработаны и сплетены тема
тические ее нити и так красочна оркестрсвая вязь, что в плане музыкальном — спектакль высок и ярок.
Изумительный оркестр и В. И. Сук в похвалах не нуждаются, но надо ведь сказать, что этот большой музыкант с белой головой владеет такой горячей силой мастерства и увлечения, о которой могут мечтать многие молодые, и в сочетании с яркостью единственного оркестра это дает результаты, которые можно назвать музыкальным торжеством.
В области голосовой дело не так ярко. Правда, партитура Штраусса требует от певцов бесконечно многого и сложного. Партия Саломеи, в частно
сти, исключительно трудна и то, как решает огромную задачу Павловская—заслуга несомнен
ная и крупная. Неужели же, все-таки, ни одна из московских певиц не в состоянии овладеть этой партией?
Многое сильно звучит у Политковского—Иоканаана, но к концу спектакля голос становится несколько тусклым—возможно, от большого на
пряжения. Легко и ярко звучал голос у Стрельцова—Нарработа. Надо бы еще о многом и мно
гом сказать, но места мало и вот—только несколько слов о внешности спектакля, о том, что теперь зовут охотно его оформлением.
Туг—как нам представляется- явилось некоторое несоответствие между яркостью партитуры я мрачным лицом сцены При всей мистичности настро
ений и предчувствий одолевающих действующих лиц—и Уайльд и Штраусс - особенно Штраусс— говорят, все же, о колоритном, многокрасочном Во
стоке. Сцена же в широко задуманной, массивной установке Курилко, пожалуй, больше говорила о замке Макбета или террасе Эльсинорского дворца, чем о владениях тетрарха Иудеи.
Цветные рефлекторы вырывали из сплошного мрака отдельные фигуры, но этот прием уже слишком затаскан и несовершенен, чтобы удо
влетворять сложным требованиям „Саломеи . Прорыв был только в танце Саломеи, мастерски и ярко сделанном Абрамовой.
Этим мраком и лапидарностью, чрезмерными конвульсиями переживаний Ирода и даже в неко
торых частях Саломеи был огрублен материал Уайльда и Штраусса, была снижена изощренность партитуры.
Это тем заметнее, что ведь Штраусс говорил особенно об углублении и утончении выразительности, какую дают современному драматургу и композитору огромные возможности и богатства оркестра.
Так, еще раз музыкальное оказалось выше сценического.
А. ЦУККЕР
(Игр. спектакль в Гос. Детском театре).
Постановки Детского театра принято у нас ругать. И надо отдать ему справедливость: детский театр с каждой новой постановкой дает к этому новый повод.
В далеком прошлом Д. Т. ставит сказки. Затем он стал заниматься недорогой стилизацией, венцом который был „Японский спектакль . Наконец театр решил вывернуться и поставил „игроспектакль „Будь готов , который, по его мнению, совсем не похож на прежние постановки
У Детского театра есть два недостатка —это неестественность и скверное качество. Отчетный спектакль, надо думать, задался целью устра
нить первый из этих недостатков. Для этого театру понадобилось устранить вовсе спектакль,
как таковой, и заменить его „массовым действием , игрой в театр. Это мало удалось театру, получи
лось несколько неестественно. Неестественность была особенно заметна, когда демонстрировалась игра обученных театром настоящих пионеров. Впрочем, после выучки театра они переста
ли быть настоящими пионерами, и их товарищи, вероятно, их не узнавали.
Но работа Детского театра—трудная работа, и поэтому ему можно прощать ошибки в ожидании последующих достижений,
Ю. Д.