штейн („Печать и Революция , № 1) предостерегает нашу современную драма

тургию от смешения понятий — реализма и натурализма. Он пишет:

В момент, когда бытовая драма преждевременна, она естественно будет фальсифици
роваться и суррогаты будут приятны, прежде всего, мещанству. Мещанин любит видеть себя на сцене. Мещанину мало видеть Ивана Ивано
вича соседом по уплотненной квартире, он хочет увидеть его на театральных подмостках.
Мало того: подлинная реалистическая типизация есть дело художественного воображения— и далеко не сразу она доступна обывательскому вкусу. Когда появлялись пьесы Островского, его упрекали в том, что его пьесы на жизнь „не похожи . И верно, не похожи. Замоскво
рецкие купчики, надо думать, говорит не столь веско и выразительно...

И Волькенштейн опасается, что русский актер, давно отшатнувшийся от патетики Каратыгина и опошливший заветы Щепкина, „с легкостью примет новый натура

листическая!, мещанский репертуар, не требующий особой тренировки жеста и голоса — и никакого образования .

С этим нельзя не согласиться... „Красная рышковщина - уже факт.

Но Волькенштейн неправ, когда утверждает „преждевренность для современного театра бытовой драмы тем, что будто бы
в наши дни трудна фиксация конкретных бытовых впечатлений — и в этом смысле сейчас быта нет, точнее, он слишком быстро модифицируется, для того, чтобы можно было в худо
жественных образах закрепить его типические черты.
Это, конечно, взято на веру из... старого учебника теории словесности. Бытовая драма выродилась — и Волькештейн пра
вильно хронологически приурочивает этот процесс к 1905 году — совсем не от этого.
В самом деле, драма была „художественным протестом против изображаемого быта — разоблачением этого быта . Это так. Но это был протест — во имя личности, ad maiorem qloriam индивидуальности!
И сейчас, в эпоху краха индивидуализма, этот стержень старой драмы, как тако
вой, — жалко и безпомощно выпадает из всей театральной системы...
Самое содержание и „метод бытовой драмы должны измениться.
***
„Умирает ли искусство оперы и если умирает — то почему? На такую тему
„Тысяча и одна ночь
в декабре прошлого года была дважды организована артистами Большого театра дискуссия.
В только что вышедшей книжке (№ 1—2) „Вестника работников искусств суммированы наиболее острые точки зре
ния, выяснившиеся в дискуссии. Во всяком случае, кризис оперного искусства настолько серьезен, что —
существу затронутых вопросов должен быть придан организационный порядок. На про
работку обще-плановых мероприятий в области оперной сцены должно быть обращено акту
альное внимание научно-художественной секции ГУС‘а и Худож. Отд. ГПП. Вопрос в целом и частях должен быть всесторонне освещен на страницах нашей профессиональной и художественной печати.
Дискуссия по этому давно назревшему— наболевшему вопросу нашего театра уже вышла за узкие пределы академического коллектива: см. ниже, в отделе „Дискуссия, полемика ...