Страничка канцелярской жизни
Рис. Л. Бродаты
- Не знаю. Он мне что-то объяснял, да, признаться, я ничего не понял. Ну и я ничего не понимаю. По моему, счет в полном порядке. Нужно только выписать ордер и отправить его в кассу. Вот и все.
Это ты так говоришь, и я так толкую, а вот бух иначе смотрит. — Мало-ли как он смотрит. Он где?
— Сидит за своей стеклянной перегородкой, как китайский бог.
— Сейчас я с ним потолкую. Какого он там лешего антимонию разводит? Идемте!
— Вот ведь наказание-то. И какой только чорт меня толкнул связаться с вашей фабрикой.
— Ничего, ничего, товарищ, сейчас мы уладим все это. Идемте. Почему вы, Степан Сергеевич, отказываетесь пропустить этот счет?
— Не могу. Не знаю, как считать эти оглобли?
— Как-же их считать? Оглобли и есть оглобли. — Не спорю. И что-же из этого следует?
— А следует то, что если куплена или приобретена какая-нибудь вещь, то нужно эту вещь оприходовать, т.-е. составить приемочный акт, приложив его к счету за эту вещь.
— Раз так обстоит дело, тогда и составьте этот акт. — Я только этого и прошу.
— Понятно. Тогда, гражданин... А где же он? — Кто?
— Да этот, что приносил или продавал оглобли? — Здесь где-нибудь, вероятно, в той комнате.
Позовите... Алло. Да, я сам зав. отделом и есть. Кто спрашивает? Проходная? Ну, что надо? Пропустить гражданина? С оглоблями? Скажите ему, что сейчас составят акт приема и ему уплатят деньги. Ругается? Отказывается от денег? Ну, тогда его дело. Пропустите...
Овод

ПРОЗА ЖИЗНИ

Вторую неделю бухгалтер Никодим Грешников отдыхает в деревне Грибы.
Он встает рано и идет купаться.
Раздевшись, Грешников долго сидит на берегу и греет в утренних лучах солнца свое тощее, бухгалтерское тело.
Неожиданно из кустов вылезает Филимон Зрящий, бездельный мужиченко. В руках у него удочка и жестяная банка, в которой плавает несколько красноглазых плотичек.
— Наше почтение! — говорит он, присаживаясь рядом,— брюхо паришь?
— Да! Греюсь! — неизвестно почему смущается Грешников. — А хорошо у вас тут! Природа! Поле! Цветы! Филимон презрительно сплевывает сквозь зубы:
— Нам цветы ни к чему! Это городским которым цветы да лимоны подавай, а нам трава нужна! Покос!
Грешников прикрывает голые колени рубашкой и поворачивается спиной к солнцу.
— Речка у вас хорошая! Красивая речка! — помолчав говорит он.
— Речка! — вскрикивает Филимон — какая-ж это речка, милый ты мой? Да, разве такие речки бывают? Ни тебе щуки, ни тебе налима! Тю! Болтаешь ни весть что!
Грешников виновато мигает глазами. — Лес вот! — осторожно роняет он. — Бор это! — поправляет Филимон.
— Ну бор! Красота-то какая! Мощь! Сила! Величие природы! Как это сказано у одного поэта: „Что ты темный бор призадумался, что ты“...
— Ни к чему это! — перебивает Филимон. — Нам с этого бора толку, что со слепой кобылы. Глаза он нам только мозолит! Палки срубить нельзя задаром! Ка-зенный!
Огромный слепень впивается Грешникову в лысину. Он смахивает его рукой и лезет в воду.╬
╬Солнце лезет выше.