стараго Версаля, одинъ изъ лучшихъ его фантастическихъ разсказовъ: таковъ холодъ трагическаго одиночества, которымъ овѣяна эта мумія нечеловѣческаго великолѣпія.
Медальера, выполнившаго это изображеніе шестидесяти восьмилѣтняго Людовика, звали Антуаномъ Бенуа.
Прошли вѣка, и искусственный міръ, вызванный къ жизни королевской гордыней и прихотью, обратился въ по
кинутый загородный музей. Посѣтители рѣдки и поспѣшны: да и не легко осмотрѣть садъ и дворецъ между двумя поѣздами. Въ то время, какъ гулкіе шаги ихъ отдаются въ Галлереѣ Зеркалъ, передъ восковымъ медальономъ спальни по
долгу медлитъ частый гость: безпокойный русскій юноша, потомокъ французскихъ выходцевъ и венеціанскихъ maestri.
Его привела сюда смутная еще судьба и случайныя обязанности хранителя собраній важной русской меценатки. Чуть ли нс отъ рожденія непреодолимо, но безпорядочно тя
готѣя къ изящнымъ искусствамъ, онъ еще не нашелъ своего пути. Недолгій стажъ въ Академіи, въ классѣ декоративной живописи, заставилъ его усумниться въ своихъ учите
ляхъ и въ себѣ самомъ, въ своей будущности живописца. Для него начинается пора неустойчивыхъ исканій и скита
нія за рубежомъ. Случаемъ онъ привлеченъ въ Версаль и съ тѣхъ поръ прикованъ видѣніемъ ожившаго прошлаго.
Магія города фонтановъ пробудила въ немъ художника, неудержимую потребность творчества. Подъ взглядомъ воско
вого призрака окрѣпла въ немъ новая очарованная душа. Холодныя амфилады и пустыя аллеи населяются для него торжественной и красочной жизнью, и все болѣе облекается въ живую плоть властительное видѣніе короля.
Рука объ руку съ лѣтописцами «великаго вѣка»: неистовымъ герцогомъ Сенъ-Симономъ и почтительнымъ идолопоклонникомъ Данжо, русскій художникъ слѣдуетъ шагъ за шагомъ за поступками и привычными жестами Людовика, про
никаетъ въ тайну его безподобной осанки и въ самый ритмъ его величія, царящаго среди архитектурной декораціи дворца и сада.
Каіа> нѣкогда на ведутахъ Маргэна, мы видимъ короля на прогулкѣ, у парапета бассейна, на набережной «водяного партера».
«Король гулялъ во всякую погоду» или «Король, кормящій рыбъ»: каждая изъ этихъ картинъ—словно иллюстрація
Александръ Бенуа.
Александръ Бенуа.
«Каменный гость» — 3-я картина.
(Mock. Худ. театръ).
къ страницамъ мемуаровъ или, вѣрнѣе, самобытное «разночтеніе» ихъ.
Но и тѢ изъ этихъ небольшихъ холстовъ, что не блистаютъ помпой придворнаго церемоніала, проникнуты нсобщимъ духомъ: то ряды пирамидальныхъ кустовъ, зимующихъ въ деревянныхъ футлярахъ, стриженные газоны, отрѣзки и перспективы монотоннаго дворца. И эти «топографическіе» этюды связаны съ миѳомъ сверхчеловѣческаго величія, пережитымъ воображеніемъ художника.
Здѣсь все казалось ему въ единомъ свѣтѣ, закатной и печальной, апокалиптической красоты ущерба солнечнаго вѣка. II надо всѣмъ громадной тѣнью, неистребимымъ наважденіемъ нависъ единый образъ: Le Roy!
Это-то переживаніе и нарекло художникомъ русскаго путешественника, неутолимаго пилигрима версальскихъ аллей. Оно, быть можетъ, заставило его пройти мимо живительнаго движенія, оживившаго въ то время французскую живопись. Онъ остался равнодушенъ, потому что душа его была въ чудесномъ плѣну.
Эскизъ декораціи къ балетной инсценировкѣ «Le Fetes»—К. Дебюсси.
Медальера, выполнившаго это изображеніе шестидесяти восьмилѣтняго Людовика, звали Антуаномъ Бенуа.
Прошли вѣка, и искусственный міръ, вызванный къ жизни королевской гордыней и прихотью, обратился въ по
кинутый загородный музей. Посѣтители рѣдки и поспѣшны: да и не легко осмотрѣть садъ и дворецъ между двумя поѣздами. Въ то время, какъ гулкіе шаги ихъ отдаются въ Галлереѣ Зеркалъ, передъ восковымъ медальономъ спальни по
долгу медлитъ частый гость: безпокойный русскій юноша, потомокъ французскихъ выходцевъ и венеціанскихъ maestri.
Его привела сюда смутная еще судьба и случайныя обязанности хранителя собраній важной русской меценатки. Чуть ли нс отъ рожденія непреодолимо, но безпорядочно тя
готѣя къ изящнымъ искусствамъ, онъ еще не нашелъ своего пути. Недолгій стажъ въ Академіи, въ классѣ декоративной живописи, заставилъ его усумниться въ своихъ учите
ляхъ и въ себѣ самомъ, въ своей будущности живописца. Для него начинается пора неустойчивыхъ исканій и скита
нія за рубежомъ. Случаемъ онъ привлеченъ въ Версаль и съ тѣхъ поръ прикованъ видѣніемъ ожившаго прошлаго.
Магія города фонтановъ пробудила въ немъ художника, неудержимую потребность творчества. Подъ взглядомъ воско
вого призрака окрѣпла въ немъ новая очарованная душа. Холодныя амфилады и пустыя аллеи населяются для него торжественной и красочной жизнью, и все болѣе облекается въ живую плоть властительное видѣніе короля.
Рука объ руку съ лѣтописцами «великаго вѣка»: неистовымъ герцогомъ Сенъ-Симономъ и почтительнымъ идолопоклонникомъ Данжо, русскій художникъ слѣдуетъ шагъ за шагомъ за поступками и привычными жестами Людовика, про
никаетъ въ тайну его безподобной осанки и въ самый ритмъ его величія, царящаго среди архитектурной декораціи дворца и сада.
Каіа> нѣкогда на ведутахъ Маргэна, мы видимъ короля на прогулкѣ, у парапета бассейна, на набережной «водяного партера».
«Король гулялъ во всякую погоду» или «Король, кормящій рыбъ»: каждая изъ этихъ картинъ—словно иллюстрація
Александръ Бенуа.
Александръ Бенуа.
«Каменный гость» — 3-я картина.
(Mock. Худ. театръ).
къ страницамъ мемуаровъ или, вѣрнѣе, самобытное «разночтеніе» ихъ.
Но и тѢ изъ этихъ небольшихъ холстовъ, что не блистаютъ помпой придворнаго церемоніала, проникнуты нсобщимъ духомъ: то ряды пирамидальныхъ кустовъ, зимующихъ въ деревянныхъ футлярахъ, стриженные газоны, отрѣзки и перспективы монотоннаго дворца. И эти «топографическіе» этюды связаны съ миѳомъ сверхчеловѣческаго величія, пережитымъ воображеніемъ художника.
Здѣсь все казалось ему въ единомъ свѣтѣ, закатной и печальной, апокалиптической красоты ущерба солнечнаго вѣка. II надо всѣмъ громадной тѣнью, неистребимымъ наважденіемъ нависъ единый образъ: Le Roy!
Это-то переживаніе и нарекло художникомъ русскаго путешественника, неутолимаго пилигрима версальскихъ аллей. Оно, быть можетъ, заставило его пройти мимо живительнаго движенія, оживившаго въ то время французскую живопись. Онъ остался равнодушенъ, потому что душа его была въ чудесномъ плѣну.
Эскизъ декораціи къ балетной инсценировкѣ «Le Fetes»—К. Дебюсси.