Paris. Quai Henri IV.
Г. K. Лукомскій
С. Кусевицкій, А. Зилоти, Имп. Русск. Музык. Общество— вотъ три кита петроградской симфонической жизни въ обычное время. Война внесла въ эту жизнь многоразличныя осложненія. Въ виду отсутствія подходящихъ для концертовъ помѣщеній и призыва значительнаго числа оркестровыхъ музыкантовъ на военную службу—симфоническій сезонъ подвергся сокращенію. Одинъ годъ бездѣйствовалъ г. Зилоти. Нынче г. Кусевицкій ограничилъ свою организаціонно-концертную дѣятельность одной Москвой. Зато г. Зилоти объявилъ 21 концертъ (считая камерные и органные вечера)!
Пока состоялось три симфоническихъ концерта Зилоти. Капитальнымъ номеромъ программы 1-го концерта (внѣабонементнаго), состоявшагося 24 сентября, была 7-ая сим
фонія Глазунова, превосходно проведенная самимъ авторомъ. 7-ую симфонію часто и не безъ основанія называютъ «пасторальной». Это названіе оправдывается идиллическимъ ха
рактеромъ обѣихъ темъ перваго Allegro. Однако, разработка тематическаго матеріала въ 7-ой симфоніи максимально далека отъ той простоты и наивности, которыя мы по старо
давней привычкѣ связываемъ обыкновенно съ понятіями идилліи и «пасторали», Если въ Allegro чрезвычайная затѣй
ливость, гармоническая и полифоническая, еще не слишкомъ рѣзко даетъ себя чувствовать, то развѣ лишь благодаря по
разительному искусству, съ какимъ Глазуновъ умѣетъ со
четать сложность по существу извѣстнаго музыкальнаго замысла съ отмѣнной ясностью и отчетливостью его звукового воплощенія въ соотвѣтственныхъ оркестральныхъ крас
кахъ и надлежащемъ голосоведеніи. Но въ лучшей части симфоніи, ея Andante, слушатель уже чувствуетъ, что предыдущая «пастораль»,—это такъ, для отвода глазъ, для того, чтобы незамѣтно, черезъ настроенія будто бы совсѣмъ про
стенькія и наивныя,подвести его, слушателя, къ музыкаль
нымъ комбинаціямъ наивысшей хитроумности. И здѣсь, въ
этомъ чудесномъ Andante, Глазуновъ въ нѣкоторомъ смыслѣ продолжаетъ «держать фасонъ» простоты и ясности. Вы ни
В. Каратыгинъ.
разу не почувствуете, что для автора тѣ поразительные, горизонтально и вертикально передвигаемые, обращаемые, рас
ширяемые и сжимаемые бъ ритмѣ,контрапункты, которыми до отказа насыщена партитура Andante,—представляютъ какую-либо трудность. Онъ совершенно шутя, какъ бы играючи, переставляетъ свои темы и мотивы по всѣмъ направленіямъ. Но эта авторская психологія уже не способна «обманутьслушателя, какъ въ первомъ Allegro, или въ очаровательномъ скерцо, или даже въ пышномъ и массивномъ финалѣ. Воспринимая Andante, вы ясно ощущаете всю огромность дистанціи между воображеніемъ автора и своей слушательской фанта
зіей. L‘ art est aisé, la critique est difficile—хочется сказать про Andante 7-ой симфоніи. Ему-то, Глазунову, сочинять въ такомъ «старонидерландскомъ» стилѣ—пустяшное дѣло. А вотъ рядовому меломану каково-то сообразить, что, куда, и почему, оріентироваться въ исключительно сложныхъ полифоническихъ задачахъ Глазунова. Полное пониманіе структуры этого поразительнаго Andante требуетъ самаго основательнаго напряженія вниманія.
Это напряженіе прямо утомляетъ. Зато, продѣлавъ его, вы будете вознаграждены сторицей. Преодолѣвъ «проволочныя загражденія» глазуновскаго контрапункта,вы подойдете вплотную къ внутренней сущности Andante. А эта сущность заклю
чаетъ въ себѣ не мало красоты и глубины художественной мысли. Мало того, подойдя къ этимъ красотамъ и глубинамъ,
еы замѣтите, что онѣ тѣсно связаны съ контрапунктической фактурой. Колючая преграда всяческихъ каноническихъ имитацій, если вы взглянете на нее, такъ сказать, изнутри, пред
варительно проникнувъ скеозь нее до внутренняго ядра глазуновской музыки, представится вамъ вовсе не какой-то нарочной затѣей праздно и лукаво мудрствующаго ума, но существенно необходимымъ факторомъ развитія музыкаль
ныхъ идей Глазунова. Словно какія-то ліаны, могущія расти и цвѣсти, лишь обвиваясь вокругъ крѣпкихъ древесныхъ стволовъ,—мотивы и темы Глазунова, только цѣпляясь за поли
Г. K. Лукомскій
НАЧАЛО СИМФОНИЧЕСКАГО СЕЗОНА.
С. Кусевицкій, А. Зилоти, Имп. Русск. Музык. Общество— вотъ три кита петроградской симфонической жизни въ обычное время. Война внесла въ эту жизнь многоразличныя осложненія. Въ виду отсутствія подходящихъ для концертовъ помѣщеній и призыва значительнаго числа оркестровыхъ музыкантовъ на военную службу—симфоническій сезонъ подвергся сокращенію. Одинъ годъ бездѣйствовалъ г. Зилоти. Нынче г. Кусевицкій ограничилъ свою организаціонно-концертную дѣятельность одной Москвой. Зато г. Зилоти объявилъ 21 концертъ (считая камерные и органные вечера)!
Пока состоялось три симфоническихъ концерта Зилоти. Капитальнымъ номеромъ программы 1-го концерта (внѣабонементнаго), состоявшагося 24 сентября, была 7-ая сим
фонія Глазунова, превосходно проведенная самимъ авторомъ. 7-ую симфонію часто и не безъ основанія называютъ «пасторальной». Это названіе оправдывается идиллическимъ ха
рактеромъ обѣихъ темъ перваго Allegro. Однако, разработка тематическаго матеріала въ 7-ой симфоніи максимально далека отъ той простоты и наивности, которыя мы по старо
давней привычкѣ связываемъ обыкновенно съ понятіями идилліи и «пасторали», Если въ Allegro чрезвычайная затѣй
ливость, гармоническая и полифоническая, еще не слишкомъ рѣзко даетъ себя чувствовать, то развѣ лишь благодаря по
разительному искусству, съ какимъ Глазуновъ умѣетъ со
четать сложность по существу извѣстнаго музыкальнаго замысла съ отмѣнной ясностью и отчетливостью его звукового воплощенія въ соотвѣтственныхъ оркестральныхъ крас
кахъ и надлежащемъ голосоведеніи. Но въ лучшей части симфоніи, ея Andante, слушатель уже чувствуетъ, что предыдущая «пастораль»,—это такъ, для отвода глазъ, для того, чтобы незамѣтно, черезъ настроенія будто бы совсѣмъ про
стенькія и наивныя,подвести его, слушателя, къ музыкаль
нымъ комбинаціямъ наивысшей хитроумности. И здѣсь, въ
этомъ чудесномъ Andante, Глазуновъ въ нѣкоторомъ смыслѣ продолжаетъ «держать фасонъ» простоты и ясности. Вы ни
В. Каратыгинъ.
разу не почувствуете, что для автора тѣ поразительные, горизонтально и вертикально передвигаемые, обращаемые, рас
ширяемые и сжимаемые бъ ритмѣ,контрапункты, которыми до отказа насыщена партитура Andante,—представляютъ какую-либо трудность. Онъ совершенно шутя, какъ бы играючи, переставляетъ свои темы и мотивы по всѣмъ направленіямъ. Но эта авторская психологія уже не способна «обманутьслушателя, какъ въ первомъ Allegro, или въ очаровательномъ скерцо, или даже въ пышномъ и массивномъ финалѣ. Воспринимая Andante, вы ясно ощущаете всю огромность дистанціи между воображеніемъ автора и своей слушательской фанта
зіей. L‘ art est aisé, la critique est difficile—хочется сказать про Andante 7-ой симфоніи. Ему-то, Глазунову, сочинять въ такомъ «старонидерландскомъ» стилѣ—пустяшное дѣло. А вотъ рядовому меломану каково-то сообразить, что, куда, и почему, оріентироваться въ исключительно сложныхъ полифоническихъ задачахъ Глазунова. Полное пониманіе структуры этого поразительнаго Andante требуетъ самаго основательнаго напряженія вниманія.
Это напряженіе прямо утомляетъ. Зато, продѣлавъ его, вы будете вознаграждены сторицей. Преодолѣвъ «проволочныя загражденія» глазуновскаго контрапункта,вы подойдете вплотную къ внутренней сущности Andante. А эта сущность заклю
чаетъ въ себѣ не мало красоты и глубины художественной мысли. Мало того, подойдя къ этимъ красотамъ и глубинамъ,
еы замѣтите, что онѣ тѣсно связаны съ контрапунктической фактурой. Колючая преграда всяческихъ каноническихъ имитацій, если вы взглянете на нее, такъ сказать, изнутри, пред
варительно проникнувъ скеозь нее до внутренняго ядра глазуновской музыки, представится вамъ вовсе не какой-то нарочной затѣей праздно и лукаво мудрствующаго ума, но существенно необходимымъ факторомъ развитія музыкаль
ныхъ идей Глазунова. Словно какія-то ліаны, могущія расти и цвѣсти, лишь обвиваясь вокругъ крѣпкихъ древесныхъ стволовъ,—мотивы и темы Глазунова, только цѣпляясь за поли