и хорошие чувства для человеческого Ethos’a выявляются благодаря этому в особенно выразительной форме“.
„Мир не создан для безтенденциозного искусства. Двенадцать миллионов трупов, бессмысленно растерзанных в куски, доказывают это. Искусство, преследующее
определенную цель, будет, как мне думается, для будущих поколений очень важно“.
Луначарский и Жемье-Жемье, который хочет проповедывать в театре новую
религию — светскую религию (religion laigue), предвосхищает это“.
К заграничным поездкам, совершенным московскими театрами за последние годы, в настоящее время присоединилась еще одна: поездка Музыкальной Студии МХАТ Берлинская, лейпцигская, пражская пресса * (и на ее страницах такие имена, как Оскар Би, Франц Сервэс, А. Кэрр и др.) четко зарисовывает восприя
тие „Лизистраты**, „КарменситьГ* и других работ Студии театральным зрителем этих городов.
Театральная критика Запада вполне уясняет себе общие задания Студии: вы
работать не оперных певцов, играющих на сцене, а поющих актеров, кото
рые были бы в то же время и танцорами, способными воплощать ритм в широком значении слова.
Германия отдает должное мастерству Вл. И. Немировича-Данченко—„третьего в ряду замечательных русских режиссе
ров Дягилева и Таирова, посетивших Германию после войны**.
Из работ Студии неглубоко оценивается „Дочь Анго“, исполнение которой оживает в темпах „малого музыкального жанра классической оперетты, и „Перикола“, небольшой сюжет которой развертывается в „атмосфере Фигаро .
Гораздо внимательнее и серьезнее отношение к „Лизистрате**. Здесь уже мне
ния начинают расходиться. Одни вспоми
нают тот „юмор оперетты**, который был на-лицо в постановке М. Рейнгардта; дру
гие рецензенты признают, наоборот, что русская инсценировка дышет здоровой и подлинной сельской чувственностью, она вся построена на движении, колористической игре и ритмике слова, жеста и сце
нических положений; здесь нет героев и примадонн, все стоят на равной высоте и Бакланова— Лль/0 ВрвЛ сдади «а вных*
хоры звучат согласно, движущиеся массы насыщают комедию сочным юмором, ли
ния которого то и дело перегибается в гротеск. Берлинцы очень осторожно воздерживаются от суждения по поводу текста—и правы.
Спор заостряется при обсуждении „КарменситьГ*.
„Бизе кастрирован и скальпирован**. Совершено „зверское насилие над музыкой“, которое, равно как и переработка текста, должно рассматриваться под углом „уголовно-исторического вопроса**. „Лазает-ли хор по лестницам и галлереям, или даже поет, вися на множестве трапеций вниз головой—это, в конце концов, без
различно. Москвичам не следовало бы утруждать нашего внимания чепухой, исполнители которой не превышают уровня немецкого провинциального театрика**. И, наконец, последний аккорд: „Русское варварство!
Такова одна сторона.
Другая скромно признает, что Бизето, ведь, действительно создал свою музыку к новелле Меримэ. а не к либретто Мельяка-Галеви.
И третья сторона уже уверенно заявляет, что мы — на путях музыкальной тра
гедии, что при сокращении всех линий выступило исконное драматическое нача
ло и что перед нами—„Кармен Мериме с большими партиями музыки Бизе, нало
женными на совершенно новые ситуации.
В исполнении мы видим оперный ансамбль в лучшем смысле, где испол
нитель 2-го контрабандиста заслуживает того же внимания и похвалы, что исполнители Карменситы и Хосе.
Почти во всех чешских и немецких отзывах видна вдумчивая и проработан
ная оценка исполнительского состава. Но прежде всего и безоговорочно обри
совывается „первая среди равных — Бакланова: ее Перикола, где народная
„ Vorwarts , „ Vossische Zeitung , Montag-Morgen,
,,Uecer“ и др.
„Мир не создан для безтенденциозного искусства. Двенадцать миллионов трупов, бессмысленно растерзанных в куски, доказывают это. Искусство, преследующее
определенную цель, будет, как мне думается, для будущих поколений очень важно“.
Луначарский и Жемье-Жемье, который хочет проповедывать в театре новую
религию — светскую религию (religion laigue), предвосхищает это“.
МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ МХАТ НА ЗАПАДЕ.
К заграничным поездкам, совершенным московскими театрами за последние годы, в настоящее время присоединилась еще одна: поездка Музыкальной Студии МХАТ Берлинская, лейпцигская, пражская пресса * (и на ее страницах такие имена, как Оскар Би, Франц Сервэс, А. Кэрр и др.) четко зарисовывает восприя
тие „Лизистраты**, „КарменситьГ* и других работ Студии театральным зрителем этих городов.
Театральная критика Запада вполне уясняет себе общие задания Студии: вы
работать не оперных певцов, играющих на сцене, а поющих актеров, кото
рые были бы в то же время и танцорами, способными воплощать ритм в широком значении слова.
Германия отдает должное мастерству Вл. И. Немировича-Данченко—„третьего в ряду замечательных русских режиссе
ров Дягилева и Таирова, посетивших Германию после войны**.
Из работ Студии неглубоко оценивается „Дочь Анго“, исполнение которой оживает в темпах „малого музыкального жанра классической оперетты, и „Перикола“, небольшой сюжет которой развертывается в „атмосфере Фигаро .
Гораздо внимательнее и серьезнее отношение к „Лизистрате**. Здесь уже мне
ния начинают расходиться. Одни вспоми
нают тот „юмор оперетты**, который был на-лицо в постановке М. Рейнгардта; дру
гие рецензенты признают, наоборот, что русская инсценировка дышет здоровой и подлинной сельской чувственностью, она вся построена на движении, колористической игре и ритмике слова, жеста и сце
нических положений; здесь нет героев и примадонн, все стоят на равной высоте и Бакланова— Лль/0 ВрвЛ сдади «а вных*
хоры звучат согласно, движущиеся массы насыщают комедию сочным юмором, ли
ния которого то и дело перегибается в гротеск. Берлинцы очень осторожно воздерживаются от суждения по поводу текста—и правы.
Спор заостряется при обсуждении „КарменситьГ*.
„Бизе кастрирован и скальпирован**. Совершено „зверское насилие над музыкой“, которое, равно как и переработка текста, должно рассматриваться под углом „уголовно-исторического вопроса**. „Лазает-ли хор по лестницам и галлереям, или даже поет, вися на множестве трапеций вниз головой—это, в конце концов, без
различно. Москвичам не следовало бы утруждать нашего внимания чепухой, исполнители которой не превышают уровня немецкого провинциального театрика**. И, наконец, последний аккорд: „Русское варварство!
Такова одна сторона.
Другая скромно признает, что Бизето, ведь, действительно создал свою музыку к новелле Меримэ. а не к либретто Мельяка-Галеви.
И третья сторона уже уверенно заявляет, что мы — на путях музыкальной тра
гедии, что при сокращении всех линий выступило исконное драматическое нача
ло и что перед нами—„Кармен Мериме с большими партиями музыки Бизе, нало
женными на совершенно новые ситуации.
В исполнении мы видим оперный ансамбль в лучшем смысле, где испол
нитель 2-го контрабандиста заслуживает того же внимания и похвалы, что исполнители Карменситы и Хосе.
Почти во всех чешских и немецких отзывах видна вдумчивая и проработан
ная оценка исполнительского состава. Но прежде всего и безоговорочно обри
совывается „первая среди равных — Бакланова: ее Перикола, где народная
„ Vorwarts , „ Vossische Zeitung , Montag-Morgen,
,,Uecer“ и др.