„все квартеты Германии должны у него учиться.“
Наконец, еще один штрих: „Гамбургское эхо от 31 /X—25 рассказывает о том, как квартет по собственному желанию дал концерт в зале одной из гамбургских районных народных школ, специально для учащихся—детей рабочих. Отмечая
За два года до „Марион Делорм11, в 1827 г., Гюго опубликовал знаменитое свое предисловие к „Кромвелю11, в кото
ром дал свою классификацию поэзии и высказал свои взгляды на театр. „Полнота поэзии—в гармонии контрастов11, говорит -он там. „Драма есть воскрешение жизни во всей ее полноте (интегральности)11. Таковы были предпосылки к романтиче
ской мелодраме, опыт которой Гюго дал в „Марион11. Но теория его в данном случае сильней практики. История обра
щенной куртизанки и жестокого байронического юноши вылилась в мелодраму, даже для своего времени не первоклассную. Слишком слаб мотив, разрушающий счастье Марион: такие фанатики мещанской нравственности, как Дидье, вряд ли были типичны даже в среде гугенотов. Сила
этой мелодрамы в ее второстепенных сценах — кутеж провинциального дворян
ства, рабочий день Людовика XIII, бродячие комедианты. Здесь действительно показана полнота жизни во всех ее контрастах.
Именно на этих сценах вахтанговцы и сделали ударение.
От них правильно пошел и художник Нивинский в поисках оформления мелодрамы. Можно отметить, что кутеж дворян более походил на фламандскую кар
тинку, чем на французскую, что в стиле всей установки не чувствовалась родина готики, что мелочная нарядность иногда торчала в деталях. Но в общем оформление соответствовало той тональности, которую хотел дать Гюго.
С такой же талантливое пю Павел Антокольский интонировал текст. Очень приятен й по существу верен был призвук тревоги в страстном монологе Марион, написанном Антокольским. Поэту
исключительное общественно-п едагогиче ское значение таких концертов в деле художественного воспитания и борьбы с музыкальною макулатурой, рецензент с укором спрашивает: „Неужели немецкие ар
тисты до сих пор не подумали о том, с чего начали приезжие из СССР?
удалось ликвидировать здесь возможность Вампуки („бежим, спешим11). Интересно сделана интермедия—по принципу паралле
лизма с основным действием, классический пример которого мы имеем в гамлетовской интермедии.
Как всегда у вахтанговцев, намерения автора, художника и режиссера были хо
рошо согласованы: Симонов дал полнокровную постановку. Желательное ускорение ритмов придет, повидимому, со следующими спектаклями. Сорежиссура Антокольского подчеркнула то, что поэт про
чел в Гюго: романтическую тревогу. Но не она ли убавила второй необходимый элемент мелодрамы, материал для кото
Студия им. Евг. Вахтангова.
Марион-Делорм—А. А. Орочко.
Наконец, еще один штрих: „Гамбургское эхо от 31 /X—25 рассказывает о том, как квартет по собственному желанию дал концерт в зале одной из гамбургских районных народных школ, специально для учащихся—детей рабочих. Отмечая
СТ. ИМ. ЕВГ. ВАХТАНГОВА
За два года до „Марион Делорм11, в 1827 г., Гюго опубликовал знаменитое свое предисловие к „Кромвелю11, в кото
ром дал свою классификацию поэзии и высказал свои взгляды на театр. „Полнота поэзии—в гармонии контрастов11, говорит -он там. „Драма есть воскрешение жизни во всей ее полноте (интегральности)11. Таковы были предпосылки к романтиче
ской мелодраме, опыт которой Гюго дал в „Марион11. Но теория его в данном случае сильней практики. История обра
щенной куртизанки и жестокого байронического юноши вылилась в мелодраму, даже для своего времени не первоклассную. Слишком слаб мотив, разрушающий счастье Марион: такие фанатики мещанской нравственности, как Дидье, вряд ли были типичны даже в среде гугенотов. Сила
этой мелодрамы в ее второстепенных сценах — кутеж провинциального дворян
ства, рабочий день Людовика XIII, бродячие комедианты. Здесь действительно показана полнота жизни во всех ее контрастах.
Именно на этих сценах вахтанговцы и сделали ударение.
От них правильно пошел и художник Нивинский в поисках оформления мелодрамы. Можно отметить, что кутеж дворян более походил на фламандскую кар
тинку, чем на французскую, что в стиле всей установки не чувствовалась родина готики, что мелочная нарядность иногда торчала в деталях. Но в общем оформление соответствовало той тональности, которую хотел дать Гюго.
С такой же талантливое пю Павел Антокольский интонировал текст. Очень приятен й по существу верен был призвук тревоги в страстном монологе Марион, написанном Антокольским. Поэту
исключительное общественно-п едагогиче ское значение таких концертов в деле художественного воспитания и борьбы с музыкальною макулатурой, рецензент с укором спрашивает: „Неужели немецкие ар
тисты до сих пор не подумали о том, с чего начали приезжие из СССР?
„МАРИОН-ДЕЛОРМ“.
удалось ликвидировать здесь возможность Вампуки („бежим, спешим11). Интересно сделана интермедия—по принципу паралле
лизма с основным действием, классический пример которого мы имеем в гамлетовской интермедии.
Как всегда у вахтанговцев, намерения автора, художника и режиссера были хо
рошо согласованы: Симонов дал полнокровную постановку. Желательное ускорение ритмов придет, повидимому, со следующими спектаклями. Сорежиссура Антокольского подчеркнула то, что поэт про
чел в Гюго: романтическую тревогу. Но не она ли убавила второй необходимый элемент мелодрамы, материал для кото
Студия им. Евг. Вахтангова.
Марион-Делорм—А. А. Орочко.