О НОВОЙ ДРАМАТУРГИИ.

В текущем сезоне нельзя пожаловаться на отсутствие драматургической продукции. Рынок наводнен огромным количе
ством перевод jb, переделок, и шценировок, пьесами „из иностранной жизни“, историческими хрониками и т. н. бытовыми комедиями и драмами.
Если не считать подавляющего числа инсценировок, которым нынче особенно по
везло, и которыми занимается всякий кому не лень, центральное Mei то пока еще занимают пьесы „иностранного типа. Эта традиция нашла себе применение в области революционной мелодрамы пос
ледних лет. Можно насчитать скромное количество удачных вещей этого жанра. В наши дни на рынок выбрасывается ис
ключительно суррогат. Название страны, где происходит действие, варьируется в зависимости от вкуса автора. Материал черпается, главным образом, из иностранных фильм или из романов Генри и Лондона. Американизация сильно русифици
руется. Вспомним такие перлы этого жанра, как „Король бокса , или „Корабль дураков Трахтенберга. Или такой хилый от
прыск революционной мелодрамы, как „Остров мертвых М. Волохова. Традиции русского театра делают эту иностранщину законной в известной доле. Но уклон „к западу грозит отвести нашу драматургию от тех проблем и задач советского быта, которые должны явиться ее ближайшим содержанием. Иностранный жанр может быть полезен, коль скоро острие таких пьес направлено в нужную сторону, и автор умеет находить в социальных проти
воречиях западного быта (необходимо его знание), темы для драматическом коллизии (к примеру „Эхо Биль-Белоцерковского).
Замечается наплыв исторических пьес. Этот жанр получил особенное распростра
нение за последнее время, и ему не трудно предсказать широкий успех в ближайшем будущем. К сожалению, история была до сих пор очень далека от той стряпни, в которой автор руководствовался вкусами провинции, падкой на „исторический жанр. Дело дошло до провинциального триумфа таких произведений, как небезызвестный „Царь всея Руси Рогтовцева. Впрочем в этой области надо отметить большой шаг вперед за последнее время. Это показа
тельно в историко-революционной хронике, которая делается грамотной и серьезной в последних произведениях на театре. Наряду с этим процЕетает благо

получно и та „историческая драма,кото

рая изображает прошлое русских царей, черпая материал у Иловайского и приправляя его необходимой дозой „револю
ционного злодейства. Так, очевидно, соз
даются пьесы Тенеромо и многих других. Совершенно очевидно: методы истори
ческого подхода к драматургии должны стать предметом строгого обсуждения, прежде чем исторический жанр займет надлежащее место в современной драматургии.
В смысле количества продукции бытовая пьеса не уступает иностранной и исто
рической. В комедиях „советского жанра выработался свой штамп. Ясно—в этой области еще нет большого и цельного
произведения. Но отрадное явление можно наблюдать в ярком освежении водевиля („Имениница“Масса и Ардова,„Агит-пьеса“ Ю. Юрьина и др.); еще больше в распро
страненном жанре бытовых обозрений. Здесь острота глаза и уха дает себя знать в новой современной форме. Такова „Москва с точки зрения . Такова же ко
медия Н. Эрдмана, наделенная большим остроумием и юмором. Интересен тип комедии-водевиля, появляющейся в наши дни („Национализаци 1 женщин ).
Гораздо хуже обстоит дело с драмой советского жанра, претендующей на из
вестную проблемность. „Женщина новой земли П. Романова служит точным примером того, как литературные воспоминания совершенно заслоняют от автора но
вый быт и его людей. Не будем говорить о той макулатуре, которая сыплется как из рога изобилия во все театры, выдавая скучнейший трафарет, засиженный мухами, вдобавок безграмотный в театральном отношении, за новую бытовую пьесу.
Противоречий немало: в литературе последних лет уже имеется свежее и непосредственное воплощение быта. Военнореволюционная эпопея находит своих выразителей. Не то в драматургии. Оторванность от быта, отрезанность от жизненных явлений делает из драматурга сегодняшнего дня техника театралу ных эффектов. Можно разучиться слышать бытовое