„Волки и Овцы“—(Беркутов), „Шейлок“— („Антонио и Грациано), „Сильные и Сла
бые (Георгий Претуров), „Джентльмен (Остужев) „Плоды Просвещения —(Григо
рий), „Комик ХУЛ столетия (Яков),
„Орлеанская Дева —(Лионэль), „Мертвые души —(Манилов), и мн. др.
Кроме артистической деятельности, говоря об И. А. Рыжове, нельзя не отметить и его театрально-педагогической ра
боты, которую он нес на протяжении более 20 лет в Филармоническом училище, а впоследствии в Театральной шко
ле Малого театра. Не мало учеников И. А. Рыжова украшают сцены и столич
ных и крупных провинциальных театров. Из числа его учеников в настоящее время в труппе Малого театра мы имеем: Е. Н. Гоголеву, О. Д. Кашперову, А. И. Никольского и др.
Как товарищ, И. А. Рыжов снискал себе большую симпатию среди всех своих сослуживцев, и это их глубокое уважение и искренняя симпатия к нему ярко выявились во время чествования дорогого юбиляра. В. Федоров.
Среди новаторов современного танца К. Я. Голейзовский уже давно затмил со
перников своих. Он выделялся не только на левом фронте остротою исканий, мно
гим предвосхищая и предвозвещая; его особенностью был всегда крепкий и по
следовательный профессионализм, позволя
вший ему опираться на личный состав, всегда бывший лучшим из того, что могла дать молодежь. Его постановки были
всегда заметны. Определенная и упрямая линия вела его к большой сцене, к массовому действию, к широкому режиссер
скому месту. Он привык давно строить зрелищный эффект своих постановок на принципах живописной — лучше „картин
ной — обработки. Прирожденный мастер сцены, Голейзовский был уже давно, и не только нами, предугадан в роли реформатора балетного нашего театра.
А что наш, столь ценный, традиционный балет в реформе нуждался бы очень и очень, о том здесь говорить даже не
ловко. Ибо все достижения специфической балетной техники имеют в наше время все-таки прежде всего интерес музейный. Ибо танец, развертывавшийся вне театра, как „свободный , как „пластический и еще как, принес все-таки слишком много нового. Ибо идеология балетного классического спектакля, дающего нам или чудесную демонстрацию абстрактного мастер
ства, или же весьма старомодного эстетизма, по существу не наша.
Голейзовский, выступивший 3-го марта 1925 г. на Академической Экспериментальной сцене впервые,—событие. Его две постановки — „Теолинда и „Иосиф Прекрасный — вызов и достижение. Карты броше
ны сразу направо и налево. В „Теолинде — он право-и старо-вер. Он утверждает свое умение быть классичнее классики и романтичнее самой Шубертианской романтики. В „Иосифе он стремится омоло
И. А. Рыжов в роли Фольгара („Вечерняя заря“).
бые (Георгий Претуров), „Джентльмен (Остужев) „Плоды Просвещения —(Григо
рий), „Комик ХУЛ столетия (Яков),
„Орлеанская Дева —(Лионэль), „Мертвые души —(Манилов), и мн. др.
Кроме артистической деятельности, говоря об И. А. Рыжове, нельзя не отметить и его театрально-педагогической ра
боты, которую он нес на протяжении более 20 лет в Филармоническом училище, а впоследствии в Театральной шко
ле Малого театра. Не мало учеников И. А. Рыжова украшают сцены и столич
ных и крупных провинциальных театров. Из числа его учеников в настоящее время в труппе Малого театра мы имеем: Е. Н. Гоголеву, О. Д. Кашперову, А. И. Никольского и др.
Как товарищ, И. А. Рыжов снискал себе большую симпатию среди всех своих сослуживцев, и это их глубокое уважение и искренняя симпатия к нему ярко выявились во время чествования дорогого юбиляра. В. Федоров.
ГОЛЕЙЗОВСКИЙ НА АКАДЕМИЧЕСКОЙ СЦЕНЕ.
Среди новаторов современного танца К. Я. Голейзовский уже давно затмил со
перников своих. Он выделялся не только на левом фронте остротою исканий, мно
гим предвосхищая и предвозвещая; его особенностью был всегда крепкий и по
следовательный профессионализм, позволя
вший ему опираться на личный состав, всегда бывший лучшим из того, что могла дать молодежь. Его постановки были
всегда заметны. Определенная и упрямая линия вела его к большой сцене, к массовому действию, к широкому режиссер
скому месту. Он привык давно строить зрелищный эффект своих постановок на принципах живописной — лучше „картин
ной — обработки. Прирожденный мастер сцены, Голейзовский был уже давно, и не только нами, предугадан в роли реформатора балетного нашего театра.
А что наш, столь ценный, традиционный балет в реформе нуждался бы очень и очень, о том здесь говорить даже не
ловко. Ибо все достижения специфической балетной техники имеют в наше время все-таки прежде всего интерес музейный. Ибо танец, развертывавшийся вне театра, как „свободный , как „пластический и еще как, принес все-таки слишком много нового. Ибо идеология балетного классического спектакля, дающего нам или чудесную демонстрацию абстрактного мастер
ства, или же весьма старомодного эстетизма, по существу не наша.
Голейзовский, выступивший 3-го марта 1925 г. на Академической Экспериментальной сцене впервые,—событие. Его две постановки — „Теолинда и „Иосиф Прекрасный — вызов и достижение. Карты броше
ны сразу направо и налево. В „Теолинде — он право-и старо-вер. Он утверждает свое умение быть классичнее классики и романтичнее самой Шубертианской романтики. В „Иосифе он стремится омоло
И. А. Рыжов в роли Фольгара („Вечерняя заря“).