Повѣсть о красной дѣвицѣ и заморскомъ гостѣ.
И какъ дѣло съ сосѣдомъ уладила, Въ путь дорогу собралась скорешенько, И холоднымъ осеннимъ вечеромъ Со двора мощенаго отправилась.
II.
Знаетъ дѣвица красная: ждутъ ее всѣ, Съ нетерпѣніемъ ждутъ. Въ борьбѣ съ кривдою Изъ послѣднихъ изъ силъ выбиваются, И торопится красная дѣвица, —
Погонять велитъ лошадей слугамъ. Уже слышитъ она крики издали: То народъ ее къ себѣ требуетъ,
Чтобы шла судить и дѣла вершить, Насаждать вездѣ правду-истину.
И совсѣмъ почти была близко къ нимъ Долгожданная красна дѣвица,
Вдругъ холопъ ея съ пьяныхъ глазъ попалъ Въ яму, въѣхалъ съ санями въ колдобину. Съ силой дернули кони крѣпкіе, Натянули оглобли дубовыя,
И сломались оглобли дубовыя, Изорвалась вся сбруя ременная.
И пришлося дѣвицѣ ворочаться,
Дома долго сидѣть, сбрую новую Заказать; да и ждать, какъ все заново, И дугу и оглобли дубовыя,
Изготовятъ ея слуги вѣрные. Тутъ и платье ея износилося
И не моднымъ сталъ сарафанъ цвѣтной. Платье новое ей нужно было сшить,
Приготовить все такъ, какъ на Западѣ У красавицъ заморскихъ въ обычаѣ.
И до праздника вплоть красна дѣвица Провозилась съ заморскими модами: Все подкрашивала и подрѣзывала,
А въ другихъ мѣстахъ поослабила, Въ ширину припустила, свободнѣе, Снова кичку надѣла жемчужную
И опять въ путь дорогу пустилася.
I.
Собралась въ путь-дорогу красавица, Не сама собралась, своей волею,
А заставилъ народъ на ночь глядючи, Растворивши ворота желѣзныя,
На дубовыхъ саняхъ размалеванныхъ, Изъ двора теремнаго на улицу
Въ темноту непроглядную выѣхать. Собиралась давно красна дѣвица
Отозваться на просьбу народную, -
Сѣсть на тронъ рѣзной съ позолотою - Всѣхъ судить, рядить, всѣ дѣла вершить, Насаждать вездѣ правду-истину, А старинную кривду лукавую
Помеломъ прогнать, въ пинки вытолкать, Чтобъ пародъ честной не морочила,
Отдохнулъ чтобъ онъ отъ предательства, Отъ грабительства непомѣрнаго,
Отъ неправды, насилій и подлости, И вздохнулъ, наконецъ, чистымъ воздухомъ, Освѣженнымъ святою свободою. Собиралась давно красна дѣвица,
Да мѣшали напасти ей разныя: — То коней запрячь было некому: Батраки всѣ, лѣнтяи и пьяницы,
Чтобы дѣломъ тяжелымъ не мучиться, Убѣжали къ сосѣду на пасѣку
Изъ-за меду съ сосѣдомъ подралися, На кулачки съ нимъ до свѣту билися, И вернулись домой полупьяные,
Въ клочья платье свое измочалили. Нужно было чинить. То сшить заново, А на томъ хоть заплаты притачивать. А чтобъ сраму впередъ не случалося,
Чтобъ сосѣдъ не рвалъ платья лакейскаго И красавицы тѣмъ не убыточилъ,
Къ нему посланъ былъ старый, — опытный,
Хитроумный холопъ — миромъ споръ кончать. Улестилъ холопъ рѣчью льстивою, Отступилъ сосѣдъ, и обидчиковъ
Отъ души простилъ; лишь потребовалъ, Чтобъ кусокъ земли, прилегающій Къ его пасѣкѣ ему отдали.
Согласилась хозяйка, дала земли,
Пострадала за слугъ своихъ «преданныхъ».
III.
Чрезъ Москву златоглавую, древнюю Путь лежалъ въ этотъ разъ красной дѣвицѣ, А въ Москвѣ золотой, въ тѣ дни зимніе, Непотребное что-то творилося:
Днемъ и ночью набатъ несмолкаемый Разносилъ по столицѣ вѣсть грозную, Что по улицамъ пушки наставлены, Пулеметы стрѣляютъ заморскіе,
Стоятъ кучками злые опричники, Всѣхъ прохожихъ невинно казнятъ, сѣкутъ, Свѣжей кровью людской напиваются И творятъ безобразія страшныя: