Деревенскіе мотивы.

I.
Собралось въ избушкѣ бѣдной
(Только разсвѣло), У Курилихи-вдовицы,
Цѣлое село...
Еще съ вечера всѣ хаты
Облетѣла вѣсть,
Что у свата Константина
Полъ-газеты есть,— Отъ проѣзжаго барченка
Онъ ее досталъ...
И Курилихинъ сынишка
Ванькѣ ужъ читалъ... На селѣ онъ нынче первый
Парень — грамотѣй,
Нѣтъ почти во всей округѣ
Парня развитѣй! Съ чувствомъ громко началъ чтенье
Мужичкамъ ловкачъ: Дѣвки, бабы — съ первой строчки
Поднимаютъ плачъ... Грустно голову склонивши,
Мужички сидятъ, Сердцемъ жадно ловятъ вѣсти,
На чтеца глядятъ... Въ уголъ жмутся ребятишки,
Всѣхъ обуялъ страхъ: Слово вымолвить боятся,—
Слезы на глазахъ...
Даже съ печи не слѣзавшій
Много-много лѣтъ,
Свѣсилъ голову и хнычетъ,
Хотъ не слышетъ, дѣдъ...
II.
Прибѣжали въ избу дѣти,
Второпяхъ зовутъ отца: — „Тятя, тятя, на разсвѣтѣ
„Къ намъ прислали молодца!“ — „Замолчите, бѣсенята,—
Закричалъ на нихъ отецъ,— „Охъ, ужъ эти мнѣ ребята!!
„Гдѣ, какой тамъ молодецъ?! „Вотъ, возьму сейчасъ нагайку
„По спинѣ у васъ пройдусь! „Разбудите-жъ мнѣ хозяйку!
„Гдѣ кафтанъ мой? Поплетусь!“ Онъ лѣниво вышелъ въ сѣни...
Нѣту... Лѣзетъ на чердакъ; Видитъ, — спитъ на мягкомъ сѣнѣ
Съ плеткой молодецъ-казакъ! — „Пистолетъ, ружье и пика,
„Пахнетъ въ воздухѣ бѣдой! А Курилихинъ сынишка
Громко имъ читалъ,
Что творится по деревнямъ,
Гдѣ народъ возсталъ... Прочиталъ, сложилъ газету,
Лобъ перекрестилъ: — „Что мы, братцы, уцѣлѣли,
Богъ не допустилъ! Молча стали расходиться
Въ хаты мужички... Въ этотъ день молились Богу Долго старички...
„Вотъ, теперь изволь — корми-ка!!
„Сами бьемся мы съ ѣдой! Онъ пошелъ къ сосѣду-свату,
Чтобъ провѣдать — что и какъ: Настежь дверь открыта въ хату,—
Смотритъ: тамъ сидитъ казакъ. Почесалъ мужикъ затылокъ:
„Значитъ, всѣмъ — по одному! „Только съ этакихъ присылокъ
„Не кормиться самому! Съ угощеньемъ онъ вернулся,
Захватилъ съ собой табакъ.. — „Тятя, тятя, гость проснулся!!
Глядь, — на лавочкѣ казакъ. Рядомъ съ нимъ лежитъ нагайка,
Сохраняя грозный видъ; Передъ молодцемъ хозяйка
Подбочинившись стоитъ. — „Цыцъ! пошли вы, бѣсенята!..
„Гостю низкій мой поклонъ! „Ждалъ давно я васъ, ребята:
„Радъ кормить я эскадронъ! „Благодѣтели-казаки,
„Вы — спасители страны! „Все-бы отдалъ вамъ безъ драки,
Лишь не отдалъ-бы жены. „Ѣшь и пей ты безъ смущенья!
„Коли куришь, вотъ табакъ!
.
- А не знаешь-ли ты, кто тамъ лежитъ? - глухо спросилъ я...
Какъ не знать? Ужъ сколько народу сегодня справлялись, вы, почитай, уже двадцатый! Должно, баринъ былъ извѣстный. Лежитъ тамъ...
Сторожъ назвалъ мое имя, отчество и фамилію. Я невольно вскрикнулъ...
- А вы его братъ родной! Потому оченно схожи!

сказалъ сторожъ...

Я почувствовалъ, что у меня выступилъ холодный потъ....
- Ты врешь, любезный?! Да? Ты можетъ быть выпилъ?.
- Никакъ нѣтъ! Он самый! Вчерась привезли мертваго, чтобы, значитъ, распотрошить, посмотрѣть, отчего онъ померъ... Сказывали, что жиль онъ...
Сторожъ назвалъ улицу и домъ, гдѣ я живу... Да что же это всѣ сговорились противъ меня?! Я долженъ разузнать во что бы то не стало...
Сунувъ сторожу еще нѣсколько монетъ, я сѣлъ поспѣшно въ сани...
Сторожъ, предупредительно застегивая полость, говорилъ:

- Покорно благодаримъ! Не забудьте-съ: пани

хидка въ 10 часовъ.
— Въ „Новое Время! — сказалъ я кучеру...
Я вбѣжалъ въ контору... Служащіе мнѣ любезно поклонились.
— Скажите, пожалуйста, спросилъ я одного изъ нихъ, — не знаете ли вы, кто подалъ это объявленіе?
Тотъ смотрѣлъ на меня удивленно.
— Простите, господинъ, но вы же сами вчера его подали? Мы отлично это помнимъ? Вы еще пред
лагали намъ втрое, лишь бы ваше объявленіе вышло сегодня!
— Я?! — вскрикнулъ я нечеловѣческимъ голосомъ; ноги мои подкосились и я безпомощно опустился на стулъ...
Въ конторѣ произошло легкое замѣшательство... Мнѣ предложили воды...
- Ничего, благодарю васъ! Больше ничего! Я шатаясь вышелъ изъ конторы...
День тянулся томительно долго, я не зналъ, какъ убить время. Нервы мои были напряжены до послѣдней степени.
Ровно въ 10 ч. я подъѣхалъ къ больницѣ. Сторожъ съ любезной улыбкой, низко снимая шапку, раскрылъ калитку.
- Пожалуйте!
Почти бѣгомъ и направился къ покойницкой, гдѣ черезъ окна виденъ былъ красный свѣтъ горящихъ свѣчей... Дверь нс заперта...
Въ покойницкой никого...
По срединѣ на катафалкѣ стоялъ простой гробъ... Чувствовался запахъ разлагающагося тѣла...
Сердце мое стучало въ груди, казалось, что оно выскочитъ сейчасъ и упадетъ на холодный каменный полъ...
Дрожащими руками я откинулъ кисею съ лица покойника, - и съ дикимъ крикомъ отскочилъ въ уголъ...
. . . . . . . . . . .
Не забудетъ угощенья
Долго молодецъ-казакъ.
В. Трофимовъ.