Большой театр.
„Красный мак“.Эскизы костюмов М. Курилко
КИНО В ЧУВАШИИ.
Кино-экспедицию, приехавшую в столицу Чувашии Чебоксары, встретила любопытная толпа. К приехавшим актерам и режиссерам отнеслись вполне равнодушно, искали глазами оператора.
Слышался шопот: «а где оператор?» и на это урезонивающий ответ: «Разве не знаешь, что оператор не ходит пешком, он всегда ездит». И дей
ствительно все поднимались на глинистую кручу пешком и только оператор, прижимая к груди свой аппарат, въезжал в экипаже. Оператор и аппарат
гипнотизирующе притягивали к себе толпу, им казалось, что заснятые раньше фильмы с их уча
стием, уже показанные на чувашских экранах, это плоды работы только двух больших сил — аппарата и оператора.
Третье лето подряд в Чувашии снимают фильмы («Волжские бунтари», «Сар Пигэ», «Черный столб») из чувашской жизни, но впервые работа выполняется почти исключительно чувашами: из не
скольких десятков актеров, занятых в фильме,—
только трое из Москвы. Вместе с началом киносъемок оживает Чебоксарский Рабис. С биржи исчезают все безработные. Актеров нехватает.
Лихорадочная спешная атмосфера кино-работы от Рабиса распространяется по всему городу. Иногда в базарные дни, когда с окрестностей съезжаются сотни людей, базар вдруг внезапно пустеет — все приехавшие оказались необходимыми для массовки.
И эта толпа, совершенно не говорящая по русски, подчиняется кино-объективу, как отлично дисциплинированное войско. Отрывистые слова, вылетающие в рупор: «хадрленр» (начали) и «сине ампрх» (не смотри в аппарат) действуют магически. Толпа внезапно заживает новой, ей про
диктованной рупором, жизнью. Одетые в пушту (праздничный убор из монет) или сурбаны (убор из вышитого холста) женщины рыдают и смеются. Все это делается с чрезвычайной серьезностью. Когда одна из женщин не выдержала и посмотрела
в аппарат, вокруг нее ее товарки подняли целую бучу: «ты загубила снимок, его делают на народные деньги».
По всей округе идет разговор о снимаемой фильме «Черный столб», обсуждается ее содержа
ние (в основу ее входит популярная чувашская народная поэма «Нарспи»). Снимающиеся в мас
совке волнуются, какая деревня будет в этом году избрана, как основная база кино-съемок. И все довольны, что кино-экспедиция не останавливается на одной деревне, а охватит всю Чувашию.
На массовки приходят за десятки верст и выполняют свои обязанности с чрезвычайной добро
совестностью. Изображая свадьбу, моление или деревенский пожар — репетируют бессчетное коли
чество раз, поправляя друг друга и вспоминая мельчайшие детали обычаев. Этими деталями, часто
меняющими и дополняющими кадры, придают фильме характер общего национального творчества. Медлительный темп движений чувашей, ску
пость и замкнутость их мимики в жизни и общая музыкальность — делают их в массе чрезвычайно фотогеничными. Но не рассчитывая на эту фотогеничность, они работают усиленно и сознательно. От
носясь к кино как к истинной работе, они также аккуратно требуют заработную плату.
Такое отношение к кино, как к производству— в Чувашии явление общее и вполне нормальное. В Чувашии — кино-индустрия, а не только искусство.
Производство кино-фильм приносит Чувашии определенную и большую прибыль, и если Чувашкино ставит социально-научные фильмы, как «Чувашия», которые только самоокупаются, то художественные фильмы преследуют две цели— вскрытие национальной истории, культуры и оыта и создание кино-продукции, приносящей прибыль.
И чувашский народ, участвующий в создании этих Фильм, отлично это учитывает и выполняет.
ВЛАД КОРОЛЕВИЧ.
„Красный мак“.Эскизы костюмов М. Курилко
КИНО В ЧУВАШИИ.
Кино-экспедицию, приехавшую в столицу Чувашии Чебоксары, встретила любопытная толпа. К приехавшим актерам и режиссерам отнеслись вполне равнодушно, искали глазами оператора.
Слышался шопот: «а где оператор?» и на это урезонивающий ответ: «Разве не знаешь, что оператор не ходит пешком, он всегда ездит». И дей
ствительно все поднимались на глинистую кручу пешком и только оператор, прижимая к груди свой аппарат, въезжал в экипаже. Оператор и аппарат
гипнотизирующе притягивали к себе толпу, им казалось, что заснятые раньше фильмы с их уча
стием, уже показанные на чувашских экранах, это плоды работы только двух больших сил — аппарата и оператора.
Третье лето подряд в Чувашии снимают фильмы («Волжские бунтари», «Сар Пигэ», «Черный столб») из чувашской жизни, но впервые работа выполняется почти исключительно чувашами: из не
скольких десятков актеров, занятых в фильме,—
только трое из Москвы. Вместе с началом киносъемок оживает Чебоксарский Рабис. С биржи исчезают все безработные. Актеров нехватает.
Лихорадочная спешная атмосфера кино-работы от Рабиса распространяется по всему городу. Иногда в базарные дни, когда с окрестностей съезжаются сотни людей, базар вдруг внезапно пустеет — все приехавшие оказались необходимыми для массовки.
И эта толпа, совершенно не говорящая по русски, подчиняется кино-объективу, как отлично дисциплинированное войско. Отрывистые слова, вылетающие в рупор: «хадрленр» (начали) и «сине ампрх» (не смотри в аппарат) действуют магически. Толпа внезапно заживает новой, ей про
диктованной рупором, жизнью. Одетые в пушту (праздничный убор из монет) или сурбаны (убор из вышитого холста) женщины рыдают и смеются. Все это делается с чрезвычайной серьезностью. Когда одна из женщин не выдержала и посмотрела
в аппарат, вокруг нее ее товарки подняли целую бучу: «ты загубила снимок, его делают на народные деньги».
По всей округе идет разговор о снимаемой фильме «Черный столб», обсуждается ее содержа
ние (в основу ее входит популярная чувашская народная поэма «Нарспи»). Снимающиеся в мас
совке волнуются, какая деревня будет в этом году избрана, как основная база кино-съемок. И все довольны, что кино-экспедиция не останавливается на одной деревне, а охватит всю Чувашию.
На массовки приходят за десятки верст и выполняют свои обязанности с чрезвычайной добро
совестностью. Изображая свадьбу, моление или деревенский пожар — репетируют бессчетное коли
чество раз, поправляя друг друга и вспоминая мельчайшие детали обычаев. Этими деталями, часто
меняющими и дополняющими кадры, придают фильме характер общего национального творчества. Медлительный темп движений чувашей, ску
пость и замкнутость их мимики в жизни и общая музыкальность — делают их в массе чрезвычайно фотогеничными. Но не рассчитывая на эту фотогеничность, они работают усиленно и сознательно. От
носясь к кино как к истинной работе, они также аккуратно требуют заработную плату.
Такое отношение к кино, как к производству— в Чувашии явление общее и вполне нормальное. В Чувашии — кино-индустрия, а не только искусство.
Производство кино-фильм приносит Чувашии определенную и большую прибыль, и если Чувашкино ставит социально-научные фильмы, как «Чувашия», которые только самоокупаются, то художественные фильмы преследуют две цели— вскрытие национальной истории, культуры и оыта и создание кино-продукции, приносящей прибыль.
И чувашский народ, участвующий в создании этих Фильм, отлично это учитывает и выполняет.
ВЛАД КОРОЛЕВИЧ.