БОЛЬШОЙ ТЕАТР. „БОРИС ГОДУНОВА СЦЕНА „У ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО .НАВЕРХУ САВРАНСКИЙ —БОРИС НА ПУТЯХ ТЕАТРАЛЬНОГО СТИЛЯ.

Действовали среди публики, в ней, тут же импро. визируя и балагуря. Для того, чтобы переехать из одной части света в другую вовсе не надо было, как теперь, двух картин, для этого доста
точно было указания в тексте и переход с одной стороны площадки на другую. Достаточно было темного плаща, чтобы зритель поверил, что на сцене ночь. Потом, уже значительно позже, Шекспира „побрили, постригли и причесали литера
турной гребенкой, разбили на акты, картины, снабдили ремарками и утопили в психологическом и всяком ином комментарии. Подлинный Шек
спир был совсем иной. И само здание и сцена его театра ничем не были похожи на нынешнюю.
Этот театр, как я уже сказал, стоял на стыке, смыкал отживавший игровой театр с идущим ему на смену театром литературным.
Даже и сейчас мы имеем еще остатки подлинно игрового театра, театра не знающего натуралистически - изобразительной логики. Это — театр японский.
В японском театре сцена соединена с зрительным залом мостом, по которому проходят актеры, и с которыми публика обменивается репликами и
впечатлениями. Незанятый в сцене актер сидит тут же сбоку. Радость свою японский актер часто выражает порывистыми движениями, которые пе
реходят в пляску. Ширма, за которой кто-нибудь укрылся по ходу действия, убирается тут же на глазах зрителя, как только надобность в ней ми
новала. Убитый труп, который для дальнейшего развития игры не нужен, тут же уносится. Все это открыто проделывают слуги сцены. Достаточна
Если бросить широкий обобщающий взгляд на историю театра, мы увидим там смену двух основных систем сценического мышления. Театр действенно-игровой и театр литературно-психологический.
Первый, действенно-игровой — театр площадной, уличный, театр, где слово является Лишь поводом для игры, действия, для актерской экспозиции, для показа всей суммы его телесной выра
зительности. Второй литературно-психологический театр, которым завладело слово в ущерб игре, действию, движению, театр повествовательной и изобразительно-натуралистической логики.
Первый это—римские ателланы, мимы, средневековые мистерии, фарсы, итальянский театр масок (commedia dell arte), французский рыночный театр так называемых „шарлатанов и т. д. Вто
рой—королевский оперно-балетный театр, впервые выстроивший в начале XVII столетия тот ранго
вый театр сосценическим ящиком, которым мы владеем до сих пор, театр натуралистических декораций и читающего по автору актера.
На историческом стыке этих двух систем стоит театр Шекспира в Лондоне конца XVI и начала XVII столетия. Он уже осел, у него есть здание. Но он еще открыт сверху, не испробовал искус
ственного освещения. Его актер еще не знает •сценического ящика, а играет на площадке, обрамленной зрителем. Те шуты, которые впоследствие были внесены в текст пьесы, при живом Шек
спире были настоящие шуты, акробаты, жонглеры, которые параллельно драматической интриге развлекали публику клоунадой, трюками, акробатикой.