Артистка эстрады А. И Загорская.
Шарж С. Зальцер.

ЕЩЕ И ЕЩЕ ОБ ЭСТРАДЕ.

здоровый смех, — с другой стороны эстрадник вынужден работать в нездоровой атмосфере пивнушек.
А затем эти квалификации и переквалификации без конца и края. Кто только не квалифицировал эстрадников: и Союзы, и Посредрабисы, и Худо
жественный Отдел МОНО... Все и вся Цель— очистка «авгиевых конюшен» эстрады от ненужного, чуждого ей элемента. Цель благая, прекрасная! Результат — каждая квалификация прибавляла к эст
радной массе еще несколько десятков малоквалифицированных работников. Как квалифицируют: комис
сия, а иногда и один человек. Он квалифицирует и певцов, и певиц, и танцовщиц, и акробатов, и музы
кантов — все, универсально. Выходит X. — певец или У. — певица. Вопрос — «Что Вы поете»? «То-то и
то-то». Называется три-четыре романса или арии — «Пожалуйста». — Поет. Совещание и резолюция: Для оперы и оперетты не годится, на эстраде сойдет. Готово — еще один эстрадник! Z. Танцовщица. Вы
учила два танца. Танцует. Констатируют: школы нет, треннажа нет, вообще ничего нет — для эстрады сойдет. И. т. д. и т. д. И так без конца.
И в этом «но» виноваты те, кто, находя нужным критиковать эстраду и имея возможность поставить ее на нужные массовому зрителю рельсы, ограничивается этой руготней и критикой.
Эстрадники в дореволюционное время были «шантанным, услужающим сословием веселящейся и пьянствующей буржуазии и загулявшего на праздниках нашего брата-мастерового».
Годами вырабатывался репертуар шансонеток и «дюзесс» с участием наибольшего выявления всех явных и тайных достоинств своего «товара», ку
плеты юмористов о «ножках, ручках и этих штучках» ... Были школы, особые школы шансонеток и тан
цовщиц (как напр., школа знаменитой м-м Марго в Петербурге). Все это годами преподавалось раз
ными «тетями» и содержательницами хоров - этих «передвижных заведений» с белыми рабынями и т. д. и т. д. Были кабинеты, цыганские «лапки», шансонетные «на счастье» и «мужчинам на водку»...
Теперь шантанов, благодарение аллаху, нет. Закрыты. И эстрада со своими въевшимися в плоть и кровь привычками, эстрада, останленная без руководства, предоставленная сама себе — растерялась. Тут разрешали — там запрещали, здесь при
глашали на концерты, и там же снимали с работы. В одном месте аплодировали пошлым куплетам: «Ермошка на гармошке дерганет, да дерганет» и не одобряли Некрасовского «Средь высоких хле
бов затерялося небогатое наше село».. Что делать?.. Кто знал?.. Кого спросить?.. Куда пойти, кому жаловаться... Потом открылись пивные... Что исполнять и как исполнять для пивной пу
блики на сцене-тарелке... Опять заколдованный круг.
Это то положение, в которое попала эстрада. Если предъявлять строгие требования к эстрадни
кам, я бы еще раз повторил заданный ранее вопрос строгим критикам эстрады: «Имеем ли мы на это право и что мы дали, нет, даже не дали, а хотели ли мы что-либо дать эстраде и эстрад
никам, помочь им»... Скажем откровенно. Нет, нет и тысячу раз нет... Мы брюзжали, негодовали, критиковали, и только
Эстрада в том виде, в каком она пребывает теперь,—пошла, никчемна, может быть, ненужна, и даже вредна, но... Эстрада, как эстрада, нужна, необходима, ибо все - таки этот род искусства— самый близкий, самый понятный народу.
С. СИМОН.
В статьях и заметках об эстраде, время от времени появляющихся в нашей печати, всегда поражало и поражает малоосведомленность авторов в самой «с у т и» эстрадного искусства, одно
бокий подход к нему, расплывчатость предявляемых к эстраде требований и жонглирование до надоед
ливости упоминаемыми через строчку словами: «шантан», «кабак», «порнография» и т. п., как будто бы и пышными для обличителя, но дешевыми по существу «словечками».
Время подвести итог тому, что мы требуем от эстрады, имеем ли мы право предъявлять к эстраде какие либо требования и что мы дали эстраде.
Я категорически утверждаю, что по отношению к эстрадникам не было проявлено ни с чьей сто
роны ни малейшего внимания. И в то время, когда Москва, Ленинград и другие более или менее крупные города СССР были буквально наводнены оперными, драматическими, балетными и киностудиями и школами (как государственными, так и частными), — эстрадному искусству предо
ставлена была лишь одна возможность — вариться в собственном соку и впитывать в свои ряды бездарные, никчемные или дисквалифицированные элементы так называемых «больших сцен».
Отношение наше к эстраде и эстрадникам носило и носит до сих пор какой то странный характер: с одной стороны, эстраду ругают, поносят смех, с другой — каждый большой праздник, юби
лей все театральные и концертные площадки заводов, клубов и фабрик заполняли и заполняют этими же самыми заплеванными, ругательски
изруганными эстрадниками С одной стороны, от эстрады требуют поднятия квалификации, отказа от порнографии, перехода от мещанского, пошлого репертуара к такому, который вызывал бы бодрый,