Большое внимание, уделенное VII съездом вопросам форм и методов экономработы, весьма живо трогает и нас.
Расширение практики цеховых производственных совещаний находит удобную почву в на
шем союзе при большом разнообразии его про
фессионального состава и при крайней сложности производственной структуры.
Весьма своевременно напоминает VII съезд об экономсовещаниях, т. е. о производствен
ных совещаниях при учреждениях ведомственных, хозаппаратских и т. п.
Вполне отвечает требованиям жизни призыв усилить внимание профсоюзов к работе ревизионных комиссий, мало развитых в на
шем производстве, что ставит в порядок дня для нас инициативу по их организации.
„И н ж е н е р н о-т ехнические силы на языке Всерабиса — это руководящий художествен
ный и технический персонал, действительно, мало вовлеченный в низовую экономработу на чем настаивает VII съезд.
Не исчерпывать весь материал, данный по экономработе VII съездом, а лишь подчеркнуть в нем самое для Всерабиса актуальное имела целью эта статья. И самым важным из этого самого актуального мне кажется та общая теза, которая стоит почти в самом конце резолюции: „проф
союз, охватывая широкие массы пролетарских и полупролетарских элементов, является базой советской власти и непременным участником осуществления диктатуры пролетариата .
В. ТИХОНОВИЧ
Театральная сатира всегда любила питаться темами суда. В частности драматурги, лично пере
живавшие судебные процессы, находили в них обычно благодарный материал для сценических построений. Так за две тысячи лет до нас Аристофан в результате пережитого судебного разби
рательства написал свою знаменитую сатиру на суд присяжных: „Осы“. Гораздо позже трагик Расин, закончив длительную и докучную тяжбу,
набросал между делом свою веселую комедию о „тяжущихся . Так, ближе к нам, Капнист писал свою „Ябеду под свежим впечатлением судебного спора с соседом из-за земли. Суд с его величе
ственными заданиями высшей справедливости и безотрадной изнанкой обычных человеческих вожделений, всегда служил сатирическому театру.
Так было и с Сухово-К о б ы л и н ы м. Пере
жив большое, сложное и долголетнее судебное следствие и разбирательство, автор „Кречинского взялся за обработку для сцены колоритных ма
териалов своего процесса. Так возникла драма „Дело .
В мировом репертуаре это, вероятно, самая остстая сатира на суд. Сам автор отмечал гневное напряжение своего драматического памфлета.
— „Дело есть плоть и кровь моя,—говорил он иод конец жизни театральному критику Юрию Беляеву,— я написал его желчью. „Дело —моя
месть. Месть есть такое же священное чувство, как любовь. Я отомстил своим врагам! Я ненавижу чиновников.
Такой же негодующий и страстный стон слышится и в самой драме.
„Месть! Великую месть всякой обиде, всякому беззаконию затаю я в сердце! Нет, не затаю — а выскажу ее всему миру! На ее угольях накалю я клеймо и влеплю его прямо в лоб беззаконию!
Таковы задания второй драмы Сухово-Кобылина: отомстить официальному миру чиновников, следователей и судей за страдания, причиненные ему тяготами и неправдами старинной
юстиции. С таким гневным замыслом выходил из своего процесса автор „Свадьбы Кречинского . Через пять лет новая драма была закончена.
Сам Сухово-Кобылин всячески поддерживал связь своих драматических писаний с жизнью. На титульном листе единственного сборника его пьес стоит необычная и показательная надпись: „Писал с натуры А. Сухово-Кобылин .
В обращении „К публике , предваряющем текст „Дела говорится, ч о эта пьеса „есть в полной дейст ительности сущее и из самой реальнейшей жизни с кровью вырванное дело ...
И действительно, сатира Сухово-Кобылин а это во многом драматургическая транскрипция знаменитого процесса об убийстве Симон Деманш.
Перед нами широкая и безотраднейшая картина русского правосудия 50-х годов.
Вся фабула сосредоточена на истории „Дела возникшего в первой части трилогии — в „Свадьбе Кречинского . Муромские разорены и измучены. Процесс их тянется бесконечно. Мнения да раз
ногласия— да вот пять лет и не знаем покоя . Производство накопилось огромное: „из присутствия в присутствие на ломовом возят ... Отпечатанный
том следственных материалов по делу Сухово- Кобылина вполне отвечает своими объемами этому гиперболическому изображению.
В основе драмы - разорение семьи Муромских чудовищными взятками. Из мемуарных сви
детельств мы знаем, что главный следователь по делу Сухово-Кобылина некий Троицкий запросил у семьи подсудимого 30.000 рублей, чтобы снять
с обвиняемого всякую тень подозрения. Именно эта цифра фигурирует в пьесе: Варравин требует у Муромского тридцать тысяч.
Драма „Дело в основном есть история одной взятки — сложная, жестокая и захватывающая
эпопея, раскрывающая нам чудовищные образы старого чиновного мира во всей их плотоядной обнаженности и безудержном хищничестве.
Л. ГРОССМАН.
На всемирном конкурсе пианистов памяти Шопена в Варшаве первый приз получил молодой советский пианист ЛЕВ ОБОРИН, четвертый приз достался другому советс
кому пианисту ГРИГОРИЮ ГИНЗБУРГУ. Оба воспитанники Московской Консерватории. ОБОРИН-ученик проф. И. ИГУМНОВА, ГИНЗБУРГ -ученик проф. ГОЛЬДЕНВЕЙЗЕРА.
Расширение практики цеховых производственных совещаний находит удобную почву в на
шем союзе при большом разнообразии его про
фессионального состава и при крайней сложности производственной структуры.
Весьма своевременно напоминает VII съезд об экономсовещаниях, т. е. о производствен
ных совещаниях при учреждениях ведомственных, хозаппаратских и т. п.
Вполне отвечает требованиям жизни призыв усилить внимание профсоюзов к работе ревизионных комиссий, мало развитых в на
шем производстве, что ставит в порядок дня для нас инициативу по их организации.
„И н ж е н е р н о-т ехнические силы на языке Всерабиса — это руководящий художествен
ный и технический персонал, действительно, мало вовлеченный в низовую экономработу на чем настаивает VII съезд.
Не исчерпывать весь материал, данный по экономработе VII съездом, а лишь подчеркнуть в нем самое для Всерабиса актуальное имела целью эта статья. И самым важным из этого самого актуального мне кажется та общая теза, которая стоит почти в самом конце резолюции: „проф
союз, охватывая широкие массы пролетарских и полупролетарских элементов, является базой советской власти и непременным участником осуществления диктатуры пролетариата .
В. ТИХОНОВИЧ
„ДЕЛО СУХОВО-КОБЫЛИНА
Театральная сатира всегда любила питаться темами суда. В частности драматурги, лично пере
живавшие судебные процессы, находили в них обычно благодарный материал для сценических построений. Так за две тысячи лет до нас Аристофан в результате пережитого судебного разби
рательства написал свою знаменитую сатиру на суд присяжных: „Осы“. Гораздо позже трагик Расин, закончив длительную и докучную тяжбу,
набросал между делом свою веселую комедию о „тяжущихся . Так, ближе к нам, Капнист писал свою „Ябеду под свежим впечатлением судебного спора с соседом из-за земли. Суд с его величе
ственными заданиями высшей справедливости и безотрадной изнанкой обычных человеческих вожделений, всегда служил сатирическому театру.
Так было и с Сухово-К о б ы л и н ы м. Пере
жив большое, сложное и долголетнее судебное следствие и разбирательство, автор „Кречинского взялся за обработку для сцены колоритных ма
териалов своего процесса. Так возникла драма „Дело .
В мировом репертуаре это, вероятно, самая остстая сатира на суд. Сам автор отмечал гневное напряжение своего драматического памфлета.
— „Дело есть плоть и кровь моя,—говорил он иод конец жизни театральному критику Юрию Беляеву,— я написал его желчью. „Дело —моя
месть. Месть есть такое же священное чувство, как любовь. Я отомстил своим врагам! Я ненавижу чиновников.
Такой же негодующий и страстный стон слышится и в самой драме.
„Месть! Великую месть всякой обиде, всякому беззаконию затаю я в сердце! Нет, не затаю — а выскажу ее всему миру! На ее угольях накалю я клеймо и влеплю его прямо в лоб беззаконию!
Таковы задания второй драмы Сухово-Кобылина: отомстить официальному миру чиновников, следователей и судей за страдания, причиненные ему тяготами и неправдами старинной
юстиции. С таким гневным замыслом выходил из своего процесса автор „Свадьбы Кречинского . Через пять лет новая драма была закончена.
Сам Сухово-Кобылин всячески поддерживал связь своих драматических писаний с жизнью. На титульном листе единственного сборника его пьес стоит необычная и показательная надпись: „Писал с натуры А. Сухово-Кобылин .
В обращении „К публике , предваряющем текст „Дела говорится, ч о эта пьеса „есть в полной дейст ительности сущее и из самой реальнейшей жизни с кровью вырванное дело ...
И действительно, сатира Сухово-Кобылин а это во многом драматургическая транскрипция знаменитого процесса об убийстве Симон Деманш.
Перед нами широкая и безотраднейшая картина русского правосудия 50-х годов.
Вся фабула сосредоточена на истории „Дела возникшего в первой части трилогии — в „Свадьбе Кречинского . Муромские разорены и измучены. Процесс их тянется бесконечно. Мнения да раз
ногласия— да вот пять лет и не знаем покоя . Производство накопилось огромное: „из присутствия в присутствие на ломовом возят ... Отпечатанный
том следственных материалов по делу Сухово- Кобылина вполне отвечает своими объемами этому гиперболическому изображению.
В основе драмы - разорение семьи Муромских чудовищными взятками. Из мемуарных сви
детельств мы знаем, что главный следователь по делу Сухово-Кобылина некий Троицкий запросил у семьи подсудимого 30.000 рублей, чтобы снять
с обвиняемого всякую тень подозрения. Именно эта цифра фигурирует в пьесе: Варравин требует у Муромского тридцать тысяч.
Драма „Дело в основном есть история одной взятки — сложная, жестокая и захватывающая
эпопея, раскрывающая нам чудовищные образы старого чиновного мира во всей их плотоядной обнаженности и безудержном хищничестве.
Л. ГРОССМАН.
На всемирном конкурсе пианистов памяти Шопена в Варшаве первый приз получил молодой советский пианист ЛЕВ ОБОРИН, четвертый приз достался другому советс
кому пианисту ГРИГОРИЮ ГИНЗБУРГУ. Оба воспитанники Московской Консерватории. ОБОРИН-ученик проф. И. ИГУМНОВА, ГИНЗБУРГ -ученик проф. ГОЛЬДЕНВЕЙЗЕРА.