Кошедарова. Конечно не настолько, какъ игру въ карты или лото съ мохнатыми.
Наташа. Мнѣ нравится самый простой родъ жизни, безъ всякой роскоши, лишь бы было необходимое. По-моему былъ бы вкусъ. Его можно выразить и въ самомъ бѣдномъ нарядѣ, и въ самой простой рѣчи, и въ сужденіяхъ, и во всемъ.
Кошедарова (съ гордостью осматриваетъ Наташу). А книги читаете?

Наташа. Читаю „Ниву“ и кое-какія о хозяйствѣ.

Кошедарова. Фи! Я сужу иначе. Мнѣ нравятся чувствительные

романы. (Къ хозяйкѣ.) Я къ вамъ на короткое время, чтобы только исполнить обѣщаніе Чуть было не забыла, что нынче „Отелло , роль котораго исполнитъ Росси, мой абонементъ, а потому изви
ните! (Смотритъ на свои часы.) Вотъ уже семь часовъ! Пока доѣду! (Къ Наташѣ.) Очень рада познакомиться съ вами; надѣюсь, будемъ встрѣчаться. (Идетъ къ дверямъ, провожаемая Марѳой Петровной и Сурдининымъ. Къ Сурдинину.) Monsieur Сурдининъ, вы будете нынче въ театрѣ?
Сурдининъ. Нѣтъ, я намѣренъ здѣсь побыть нѣкоторое время. Кошедарова. Je comprends, счастливаго успѣха! (Уходитъ).
ЯВЛЕНІЕ ДВѢНАДЦАТОЕ. Тѣ же и Поляковъ.
Поляковъ (садится рядомъ съ Сурдининымъ. Къ нему). Вы можете меня заставать дома ежедневно утромъ отъ и до 2-хъ, а послѣ обѣда отъ 7 до 8 часовъ.
Сурдининъ. Постараюсь.
Наташа. Дядюшка, вы сыграете господину Сурдинину Венгерку?
Поляковъ. Можетъ бытъ. (Наташа уходитъ).

Сурдининъ. Я давно желаю ее прослушать: говорятъ, хорошая вещь.

Поляковъ. Неподражаемая гармонія, просто очарованіе. Сурдининъ. Въ какомъ тонѣ?
Поляковъ. Сначала идетъ adagio въ де-моль, потомъ начинается тема въ де-дуръ, переходитъ въ эфъ-дуръ, въ а-моль; по
томъ идутъ варіаціи въ а-дуръ, затѣмъ, сударь мой, въ а-моль и оканчивается presto въ ящуръ. Вещь божественная!
( Слышны стукотня и говоръ гостей въ общей залѣ; въ сосѣдней комнатѣ играютъ на фортепіано Камаринскую. )
ЯВЛЕНІЕ ТРИНАДЦАТОЕ.
Тѣ же и прежніе гости.
(Кто садится, кто прохаживается. Торопливо сообщаютъ другъ
другу, что Саблинъ съ кѣмъ-то поссорился.)
Поляковъ (къ сестрѣ). Каковъ Саблинъ-то! Клюкнулъ и пошелъ
ко всѣмъ придираться!