музыкальнымъ слухомъ, чутьемъ. Для такихъ людей музыка потребность; лишеніе этой потребности вредно отражается на нерв
ной системѣ. Для людей же, лишенныхъ музыкальнаго слуха, нѣтъ потребности въ музыкѣ, и стараніе у такихъ людей развить несу
ществующія или слабо развитыя музыкальныя способности вредно для здоровья и можетъ разстроить нервную систему.
„Много заниматься музыкой безъ вреда для здоровья, no моему
мнѣнію, можно только на гитарѣ. Другіе инструменты, требующіе слишкомъ большой силы и напряженія при игрѣ, а также по силѣ своего тона, могутъ разстраивать здоровье при увлеченіи ими.
„Почему я избралъ гитару?
„Въ дѣтствѣ моемъ я очень любилъ музыку и пѣніе. Я помню хорошо, какъ бывало я бѣгалъ по церквамъ, разузнавалъ, что поетъ Чудовской хоръ, и потомъ дома распѣвалъ священныя пѣсни, и всегда правильно, точно, безъ вольностей.
„Мой отецъ, обладавшій въ молодости, по словамъ моей матери, отличнымъ теноромъ, часто пѣвалъ, аккомпанируя себѣ на форте
піано и изрѣдка на гитарѣ. Слухъ и музыкальное наслажденіе у него были громадны. Онъ заслушивался музыкой моей тетки, жившей у насъ 15 лѣтъ и игравшей каждый вечеръ по два, по три часа.
„Отъ отца, съ самаго ранняго дѣтства и до послѣднихъ дней его жизни, я часто слыхалъ, что „вотъ Высотскій игралъ на гитарѣ, такъ это—нѣчто, словами не передаваемое“.
„Высотскій бывалъ въ домѣ моего отца въ 30-хъ годахъ. Слышалъ я также отъ отца, что мой дядя, К. М. Заяицкій, былъ уче
никомъ Высотскаго и превосходно игралъ на гитарѣ. Отецъ мой, я помню, особенно восторгался русскими пѣснями и главнымъ обра
зировку. Я помню его, когда уже онъ былъ безъ голоса, но всетаки въ его пѣніи была масса души, нѣжности, мягкости, осмыс
гающихъ душу и сердце, уходилъ изъ комнаты, махая рукой и говоря: „Послушали бы вы Высотскаго или Мочалова (знамени
таго трагика), тогда бы вы имѣли понятіе объ артистахъ, трогающихъ душу и сердце“.
„Наслажденіе, которое онъ испыталъ отъ игры Высотскаго, не могло быть затуманено, пересилено, заглажено кѣмъ-либо изъ послѣдующихъ музыкантовъ, которыхъ отецъ слушалъ съ сожалѣніемъ.
*) Письмо С. С. Заяицкаго было написано 18-го ноября 1898 г.
ной системѣ. Для людей же, лишенныхъ музыкальнаго слуха, нѣтъ потребности въ музыкѣ, и стараніе у такихъ людей развить несу
ществующія или слабо развитыя музыкальныя способности вредно для здоровья и можетъ разстроить нервную систему.
„Много заниматься музыкой безъ вреда для здоровья, no моему
мнѣнію, можно только на гитарѣ. Другіе инструменты, требующіе слишкомъ большой силы и напряженія при игрѣ, а также по силѣ своего тона, могутъ разстраивать здоровье при увлеченіи ими.
„Почему я избралъ гитару?
„Въ дѣтствѣ моемъ я очень любилъ музыку и пѣніе. Я помню хорошо, какъ бывало я бѣгалъ по церквамъ, разузнавалъ, что поетъ Чудовской хоръ, и потомъ дома распѣвалъ священныя пѣсни, и всегда правильно, точно, безъ вольностей.
„Мой отецъ, обладавшій въ молодости, по словамъ моей матери, отличнымъ теноромъ, часто пѣвалъ, аккомпанируя себѣ на форте
піано и изрѣдка на гитарѣ. Слухъ и музыкальное наслажденіе у него были громадны. Онъ заслушивался музыкой моей тетки, жившей у насъ 15 лѣтъ и игравшей каждый вечеръ по два, по три часа.
„Отъ отца, съ самаго ранняго дѣтства и до послѣднихъ дней его жизни, я часто слыхалъ, что „вотъ Высотскій игралъ на гитарѣ, такъ это—нѣчто, словами не передаваемое“.
„Высотскій бывалъ въ домѣ моего отца въ 30-хъ годахъ. Слышалъ я также отъ отца, что мой дядя, К. М. Заяицкій, былъ уче
никомъ Высотскаго и превосходно игралъ на гитарѣ. Отецъ мой, я помню, особенно восторгался русскими пѣснями и главнымъ обра
зомъ разработкой ихъ темы въ варіаціяхъ. Онъ былъ друженъ и
съ А. И. Дюбюкомъ. Въ музыкѣ и пѣніи отецъ мой выше всего ставилъ выразительность, задушевность, тихую мелодичность и фра
зировку. Я помню его, когда уже онъ былъ безъ голоса, но всетаки въ его пѣніи была масса души, нѣжности, мягкости, осмыс
леннаго выраженія. На эти качества въ игрѣ Высотскаго онъ указывалъ при каждомъ удобномъ случаѣ.
„Отецъ мой умеръ 14 лѣтъ тому назадъ *), 74-хъ лѣтъ, и до послѣднихъ дней, когда разговоръ поднимался объ артистахъ, тро
гающихъ душу и сердце, уходилъ изъ комнаты, махая рукой и говоря: „Послушали бы вы Высотскаго или Мочалова (знамени
таго трагика), тогда бы вы имѣли понятіе объ артистахъ, трогающихъ душу и сердце“.
„Наслажденіе, которое онъ испыталъ отъ игры Высотскаго, не могло быть затуманено, пересилено, заглажено кѣмъ-либо изъ послѣдующихъ музыкантовъ, которыхъ отецъ слушалъ съ сожалѣніемъ.
*) Письмо С. С. Заяицкаго было написано 18-го ноября 1898 г.