из людей с потушенной жизнью, художественная тонкость к нюан
сировка не действуют на души здоровые, сильные, мужественный, ко
торым микр0скопическая детализация, как бы она ни была изящна, претит,
ибо мельчит их внимание, мельчит их душу, привыкшую к крупному масштабу и крупному размаху.
Haшa эпoxa, требующая спектаклей для громадных масс, для масс свежих,
вышедших из предразсветных сумерек навстречу бурям и грозам, и зорям, почти совершенно не может примириться с художеством, так сказать, интим
ного типа. Наше время, наоборот, устремлено к художеству монументальному, но во всяком случае и прежде всего именно к художеству.
Наиболее желателен для нас не вообще художественный театр, а худежественно-революционный.
Что это значит? Это значит престо то, что каждая эпоха должна создать свой собственный театр, а отнюдь нe
жить только переживаниями былого. конечно, каждая эпоха носит в себе различные зародыши не только ре
волюционные, но и контр-революционные, и смешанные, в которых самая искренняя субъективная революцион
ность (скажем: условно-демократичесвая) на самом деле приходит в глубочайшее столкновение о революцион
ной практикой подлинно творческих, подлинно способных поднять тяжесть революции практических партий.
Революционный: театр: вообще с этой точки зрения — довольно скользкий. Пьесы, недавно считавшиеся револю
ционными, могут оказаться в наших
условиях контрреволюционными, как пьесы, выдержанные в жирондистском духе, в различные периоды Француз
ской Революции могли казаться то слишком левыми, то слишком правыми. Вот почему именно революционный театр рискует и своей художествен
ностью и своею революционностью, когда ударяется в нарочитую программность, когда детализирует свои постулаты.
Но есть в революции, нечто колоссальное, сразу всякому ощутимое, именно — героизм, огромный порыв к
будущему, переоценка всех ценностей и т. п.
Вот эти то мотивы, потрясающий старый мир. титанизм, пламенные меч
ты о будущем, самопожертвование во имя целого — могут самым естественным образом явиться внутренним огнем для новой трагедии и для новой комедии) большого стиля.
Появление такого художественно-релюцинного театра есть целиком дело. драматурга. Только в некоторой сте
пени можно иным старым пьесам, особо подходящим к новым настроениям, придать совершенно современный ха
рактер, путем новой театральной техники, находящейся в особом созву
чии с темпом и колоритом наших дней [*)].
2. Театр агитационный.
Далеко не совпадает с художественно-революционным театром большого
стиля то, что можно назвать театром агитационным в собственном смысле.
Этим я, конечно, не хочу сказать, что пьесы, указанные в предыдущем, не имеют агитационного значения; они имеют огромное агитационное значе
ние; но под агитационным театром я разумею здесь театр—плакат, театр, в ярких, остроумных образах и сцени
ческих положениях пропагандирующий определенные призывы, раскрывающий смысл происходящих событий, борющийся с предразсудками или контр
революционной агитацией, — словом,
театр, как своеобразное дополнение к устной и письменной агитации—к газете.
Совершенно ясно, что такой театр, как только он становится скучным, вовсе никуда не годится, что простая
[*)]Лично я способствовал, насколько мог, выявлению такого рода театра. Так, моя пьеса „Фауст и город идет, как говорят, не без успеха в петроградском академическом дра
матическом театре (бывш Александринском). В Петербурге жe идет моя чисто коммунистическая пьеса „Канцлер и слесарь . В Москве в театре бывш. Незлобина и в Саратове идет моя пьеса „Народ . Пьеса „Королев
ский брадобрей стала репертуарной для многих театров. „Канцлер и слесарь гото
вится к постановке в театре бывш. Корша. Малый театр готовит историческую мелодра
му „Кромвель , а театр бывш. Незлобина историческую драму „Герцог (вторая часть „Фомы Кампанеллы , первой частью является „Народ ).
сировка не действуют на души здоровые, сильные, мужественный, ко
торым микр0скопическая детализация, как бы она ни была изящна, претит,
ибо мельчит их внимание, мельчит их душу, привыкшую к крупному масштабу и крупному размаху.
Haшa эпoxa, требующая спектаклей для громадных масс, для масс свежих,
вышедших из предразсветных сумерек навстречу бурям и грозам, и зорям, почти совершенно не может примириться с художеством, так сказать, интим
ного типа. Наше время, наоборот, устремлено к художеству монументальному, но во всяком случае и прежде всего именно к художеству.
Наиболее желателен для нас не вообще художественный театр, а худежественно-революционный.
Что это значит? Это значит престо то, что каждая эпоха должна создать свой собственный театр, а отнюдь нe
жить только переживаниями былого. конечно, каждая эпоха носит в себе различные зародыши не только ре
волюционные, но и контр-революционные, и смешанные, в которых самая искренняя субъективная революцион
ность (скажем: условно-демократичесвая) на самом деле приходит в глубочайшее столкновение о революцион
ной практикой подлинно творческих, подлинно способных поднять тяжесть революции практических партий.
Революционный: театр: вообще с этой точки зрения — довольно скользкий. Пьесы, недавно считавшиеся револю
ционными, могут оказаться в наших
условиях контрреволюционными, как пьесы, выдержанные в жирондистском духе, в различные периоды Француз
ской Революции могли казаться то слишком левыми, то слишком правыми. Вот почему именно революционный театр рискует и своей художествен
ностью и своею революционностью, когда ударяется в нарочитую программность, когда детализирует свои постулаты.
Но есть в революции, нечто колоссальное, сразу всякому ощутимое, именно — героизм, огромный порыв к
будущему, переоценка всех ценностей и т. п.
Вот эти то мотивы, потрясающий старый мир. титанизм, пламенные меч
ты о будущем, самопожертвование во имя целого — могут самым естественным образом явиться внутренним огнем для новой трагедии и для новой комедии) большого стиля.
Появление такого художественно-релюцинного театра есть целиком дело. драматурга. Только в некоторой сте
пени можно иным старым пьесам, особо подходящим к новым настроениям, придать совершенно современный ха
рактер, путем новой театральной техники, находящейся в особом созву
чии с темпом и колоритом наших дней [*)].
2. Театр агитационный.
Далеко не совпадает с художественно-революционным театром большого
стиля то, что можно назвать театром агитационным в собственном смысле.
Этим я, конечно, не хочу сказать, что пьесы, указанные в предыдущем, не имеют агитационного значения; они имеют огромное агитационное значе
ние; но под агитационным театром я разумею здесь театр—плакат, театр, в ярких, остроумных образах и сцени
ческих положениях пропагандирующий определенные призывы, раскрывающий смысл происходящих событий, борющийся с предразсудками или контр
революционной агитацией, — словом,
театр, как своеобразное дополнение к устной и письменной агитации—к газете.
Совершенно ясно, что такой театр, как только он становится скучным, вовсе никуда не годится, что простая
[*)]Лично я способствовал, насколько мог, выявлению такого рода театра. Так, моя пьеса „Фауст и город идет, как говорят, не без успеха в петроградском академическом дра
матическом театре (бывш Александринском). В Петербурге жe идет моя чисто коммунистическая пьеса „Канцлер и слесарь . В Москве в театре бывш. Незлобина и в Саратове идет моя пьеса „Народ . Пьеса „Королев
ский брадобрей стала репертуарной для многих театров. „Канцлер и слесарь гото
вится к постановке в театре бывш. Корша. Малый театр готовит историческую мелодра
му „Кромвель , а театр бывш. Незлобина историческую драму „Герцог (вторая часть „Фомы Кампанеллы , первой частью является „Народ ).