человека — чрезвычайно мал. Объясняется это тем, что буржуазные беллетристы интересовались исключительно внутренними пережи
ваниями героев, и совершенно не .интересовались тем, что делают эти герои во вне.
У Андрея {Талого в романе „Петербург есть фраза. Характеризуя одного йз Тёроёв, он говорит?: „заведывал он где-то там про
виантом”. И действительно, какое дело Андрею Белому до какогото там провианта. Но Фадеев, обучаясь по самоучителю, забыл,
что мы провиантом очень интересуемся и что внешнее поведение человека и есть то, чем определяются ценность и интерес наш к человеку. Человек для нас ценен не тем, что он переживает, а тем, что он делает,—поэтому не интересоваться его внешним поведением нам никак нельзя.
Мексиканский товарищ Ривера, побывав в наших театрах и кино и почитав нашу литературу, сказал: „Странно, в ваших театрах и романах не видно, чтобы революция была общественным фактом.
Ривера был этим удивлен, но удивляться не приходится. Происходит это потому, что наши драматурги и писатели пишут по старому самоучителю, а там сказано, что „внешнее событие” инте
ресно только постольку, поскольку оно вызывает в человеке те или иные переживания. Поэтому и получается несоответствие между нашим пониманием социального смысла событий и их переживательским изображением в литературе и искусстве.
Действие Фалеевского романа могло бы быть, с одинаковым успехом перенесено в любую страну, в любую эпоху, например в средневековую Испанию. Вообразим только, что Левинсон — начальник отряда контрабандистов, удирающий с боем от правительственных войск.
И действительно, человеческие чувства в некоторой своей части неизменны, как то: голод, холод, любовь, презрение, уважение, храбрость, тупость и т. д. Если интересоваться вот этими неизменными свойствами человеческой души, то внешняя обстановка, внеш
нее поведение могут меняться произвольно, не нарушая общей композиции вещи. Это то, что у нас принято называть общечело
В многочисленных рецензиях на книгу Фадеева указывалось, что книга написана по самоучителю беллетристики Льва Николае
вича. Толстого. И это, конечно, отчасти справедливо (если принять во внимание некоторые стилистические совпадения у Фадеева и Толстого).
Но в еще гораздо большей мере чем самоучителем Толстого Фадеев пользовался самоучителем другого великого классика — Антона Павловича Чехова.
ваниями героев, и совершенно не .интересовались тем, что делают эти герои во вне.
У Андрея {Талого в романе „Петербург есть фраза. Характеризуя одного йз Тёроёв, он говорит?: „заведывал он где-то там про
виантом”. И действительно, какое дело Андрею Белому до какогото там провианта. Но Фадеев, обучаясь по самоучителю, забыл,
что мы провиантом очень интересуемся и что внешнее поведение человека и есть то, чем определяются ценность и интерес наш к человеку. Человек для нас ценен не тем, что он переживает, а тем, что он делает,—поэтому не интересоваться его внешним поведением нам никак нельзя.
Мексиканский товарищ Ривера, побывав в наших театрах и кино и почитав нашу литературу, сказал: „Странно, в ваших театрах и романах не видно, чтобы революция была общественным фактом.
Она дана как факт семейный: муж — за, жена — против или на- оборот”.
Ривера был этим удивлен, но удивляться не приходится. Происходит это потому, что наши драматурги и писатели пишут по старому самоучителю, а там сказано, что „внешнее событие” инте
ресно только постольку, поскольку оно вызывает в человеке те или иные переживания. Поэтому и получается несоответствие между нашим пониманием социального смысла событий и их переживательским изображением в литературе и искусстве.
Действие Фалеевского романа могло бы быть, с одинаковым успехом перенесено в любую страну, в любую эпоху, например в средневековую Испанию. Вообразим только, что Левинсон — начальник отряда контрабандистов, удирающий с боем от правительственных войск.
И действительно, человеческие чувства в некоторой своей части неизменны, как то: голод, холод, любовь, презрение, уважение, храбрость, тупость и т. д. Если интересоваться вот этими неизменными свойствами человеческой души, то внешняя обстановка, внеш
нее поведение могут меняться произвольно, не нарушая общей композиции вещи. Это то, что у нас принято называть общечело
веческими проблемами и чем особенно интересуются молодые писатели, работающие на вечность.
В многочисленных рецензиях на книгу Фадеева указывалось, что книга написана по самоучителю беллетристики Льва Николае
вича. Толстого. И это, конечно, отчасти справедливо (если принять во внимание некоторые стилистические совпадения у Фадеева и Толстого).
Но в еще гораздо большей мере чем самоучителем Толстого Фадеев пользовался самоучителем другого великого классика — Антона Павловича Чехова.