... — Почему вот уже двадцать слиш
ком лет Вы не пропу
скаете ни одной коршевской пятницы, ни одной премьеры —
будь то «Тетка Чарлея» или «Дон-Карлос»? Вы, старый московский делец, а теперь почтенный бан
ковский спец, уважающий только свои путаные ряды цифр, не бываете ни в каком другом театре, не ходите на лекции даже по вашей специально
сти, не слушаете иной музыки, кроме арифмометров? Чем вызвана такая ваша любовь к Коршу?...
...Почему вот уже года четыре, как записываете Вы себе у цехового уполномоченного раз
в полтора месяца по два билета в третьем ярусе— обязательно к Коршу? Не тянет разве Вас, старого динамовского конторщика, посмотреть те

☚ЗАЙМА

театры и спектакли, где поглубже прош
лась революция, где по сцене ходят люди, вам
более близкие, а не господа кюрэ?...
...Или Вы, усталая продавщица Универ
мага, приходящая в театр —предпочтительно в этот? Разве вас не за
хватили споры о Мейерхольде, разве вам не даст балет больше отдыха, чем мигание электрических лампочек в «Деловом человеке», так напоминающее освещение надоевших вам витрин?»...

ПО TУ СТОРОНУ

ЗАНАВЕСА

(ПРОИЗВОДСТВО И БЫТ)
Завсегдатаи Богословского переулка

КАК БЫТЬ С ТЕАТРОМ 6. КОРШ?

Умеренные развлечения и постепенное убаюкивание
Ответы этих людей, этих завсегдатаев Богословского переулка — почти одинаковы. В старом, не претендующем ни на какую художе
ственность, зале — им очень уютно; ни в зале,
ни в фойе, ни, уж во всяком случае, на сцене ничто не резнет по нервам, не оглушит, не по
кажется неестественным. Умеренно развлекать своего зрителя, постепенно его убаюкивать, постепенно же (никогда резко!) обострять его внимание, вызывать сочувствие к трогательным ге
роям зачастую так пленительно авантюрным и слегка смеяться (но не возмущаться!) над злыми страстями — вот установившееся втечение деся
тилетий назначение Коршевского театра. В духе таких основных тенденций работали — и наскоро работали — эпизодические режиссеры, так воспитывали, замораживали себя опытные, весьма гра
мотные сценически и способные, казалось бы, дать более острые и глубокие образы — актеры...
Ни режиссера, ни автора
Так было или такой и сегодняшний коршевский день?! Ведь только три года назад эту свою театральную крепость покинул частник, затем нэпманский актив поредел и в зрительном зале, наполняемом сейчас чуть ли не на 80% органи
зованным, профсоюзным зрителем; а все таки каждый новый спектакль наши критики встре
чают неизменным брюзжанием — «обычная коршевская премьера»! Что же делается «по ту сто
рону занавеса»? Неужели ничем не проявила себя
новая дирекция? Есть ли болезни, может — есть и какая-нибудь «...овщина».
...Были беседы с актерами и директорами, зрителями и авторами. Первые брюзжании елееле, гораздо меньше, чем можно было ждать — и жаловались на отсутствие твердой власти ре
жиссера (но хорошего, большого режиссера!) и
на отсутствие пьес... Директора даже не гордились очевидными прибылями и большой посещаемостью театра, а «самокритически» признавали успехи
недостаточно значительными, актеров ни в чем не винили, хвалили активный художественный совет, «все» объясняли отсутствием пьес, — от
сутствием таким вопиющим и безотрадным, что вот даже «Проходную комнату» и то репертком по литере А разрешил! Впрочем, об отсутствии
режиссерской десницы даже непротивленцы — директора скорбели, указывая, что в течение трех лет соответствующего масштаба фигура ди
рекцией ищется и не обретается... Зрители... Коршевский партер, как никак, уплотнил в своих
рядах буржуа и обывателя антисоветского за счет тоже не ахти какого передового и в спокойствии нуждающегося, но участвующего в нашей работе профсоюзника средних лет и средней ставки...