В ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ бывш. КОРШ
Зотов—Викт. Федосюк
Сцена 3 акта
с т и. Это Киршон этими веяниями окутал пьесу, которая
резко и прямо ставила большой и больной вопрос.
Разрешал его Киршон? Нет. Но его заслуга в том, что он его остро и во многом верно постав ил.
А вот Крашенинников как будто бы даже и разрешает вопрос: его «Зарницы» кон
чаются весьма благополучно— будущим Загс’ом, в который пойдут паточно-героичный и такой мертвенно-благородный Ни
кифор Топор с крестьянской девушкой Аленушкой (старый образ крашенинниковской «Девственности» с той только по
правкой, что Тася... станет комсомолкой), первым паровозом, который пробежит по на
сыпи, сложенной за летнюю практику вузовцами, а главное, предстоящим справедливым разрешением трагедии Ле
ны Муриной, ребенок которой,
рожденный от негодяя Федосюка (теория «Стакана воды»), будет воспитан всем коллекти
вом. Ну, не благополучие ли, в самом деле?
Авот остановка-то за малым: зритель не верит в это сусальное благополучие. Современ
ность куда драматичнее и куда возвышеннее, куда слож
Н. А. Крашеннинников чрезвычайно добросовестно, вплоть до подлинных цитат из подлинных статей «Правды», разработал тему, которая является одной из самых острых. За здоровый быт нашей уча
щейся молодежи, за новую мораль, очищенную от буржуазного лицемерия, от вся
кой разнузданности в области пола, любви и брака, — вот, так сказать, стимулы, кото
рыe были руководящими для
Крашенинникова.
Но ведь мало изучить тему по материалам— будь то анкеты, проведенные среди нашего студенчества, или заметки в хро
нике «Комсомольской Правды», мало одной искренности в стре
млении быть «с веком наравне», надо как-то по-особенному по
чувствовать этот добросовестно изученный материал, а главное, надо, действительно, стать со
временным не в одном лишь стремлении к современности, но и в подлинном ее ощущении.
Сколько ни принуждай Крашеннинников петь своих вузовцев (а это, скажем в скоб
Мильмарк—Иона Поплавок
ках, опасный прием, невольно заставляющий вспомнить о пьесах так называемого «малороссийского» репертуара — тут ведь тоже, — каждый акт кон
чается и начинается «спивамида «гопаком»), сколько ни ста
райся он уверить нас в том, что его персонажи списаны с натуры, — зритель будет от
носиться к этим стараниям и заверениям автора недоверчиво.
И не потому только, что пьеса драматургически сделана не
сколько наивно, не потому даже, что некоторые персонажи, бытовой ради подлинности, го
ворят на невероятном языке «под» крестьян и рабочих, а потому, главным образом, что «Весенние зарницы» только скользят по поверхности современной жизни.
Чем волновал «Константин Терехин»?— Да тем, что сам Терехин был показан грубым, разнузданным, разложив
шимся, но все же живым человеком во всех веяниях современно
☛
Кошкина—Вузовка
Зотов—Викт. Федосюк
Сцена 3 акта
с т и. Это Киршон этими веяниями окутал пьесу, которая
резко и прямо ставила большой и больной вопрос.
Разрешал его Киршон? Нет. Но его заслуга в том, что он его остро и во многом верно постав ил.
А вот Крашенинников как будто бы даже и разрешает вопрос: его «Зарницы» кон
чаются весьма благополучно— будущим Загс’ом, в который пойдут паточно-героичный и такой мертвенно-благородный Ни
кифор Топор с крестьянской девушкой Аленушкой (старый образ крашенинниковской «Девственности» с той только по
правкой, что Тася... станет комсомолкой), первым паровозом, который пробежит по на
сыпи, сложенной за летнюю практику вузовцами, а главное, предстоящим справедливым разрешением трагедии Ле
ны Муриной, ребенок которой,
рожденный от негодяя Федосюка (теория «Стакана воды»), будет воспитан всем коллекти
вом. Ну, не благополучие ли, в самом деле?
Авот остановка-то за малым: зритель не верит в это сусальное благополучие. Современ
ность куда драматичнее и куда возвышеннее, куда слож
Н. А. Крашеннинников чрезвычайно добросовестно, вплоть до подлинных цитат из подлинных статей «Правды», разработал тему, которая является одной из самых острых. За здоровый быт нашей уча
щейся молодежи, за новую мораль, очищенную от буржуазного лицемерия, от вся
кой разнузданности в области пола, любви и брака, — вот, так сказать, стимулы, кото
рыe были руководящими для
Крашенинникова.
Но ведь мало изучить тему по материалам— будь то анкеты, проведенные среди нашего студенчества, или заметки в хро
нике «Комсомольской Правды», мало одной искренности в стре
млении быть «с веком наравне», надо как-то по-особенному по
чувствовать этот добросовестно изученный материал, а главное, надо, действительно, стать со
временным не в одном лишь стремлении к современности, но и в подлинном ее ощущении.
Сколько ни принуждай Крашеннинников петь своих вузовцев (а это, скажем в скоб
Мильмарк—Иона Поплавок
ках, опасный прием, невольно заставляющий вспомнить о пьесах так называемого «малороссийского» репертуара — тут ведь тоже, — каждый акт кон
чается и начинается «спивамида «гопаком»), сколько ни ста
райся он уверить нас в том, что его персонажи списаны с натуры, — зритель будет от
носиться к этим стараниям и заверениям автора недоверчиво.
И не потому только, что пьеса драматургически сделана не
сколько наивно, не потому даже, что некоторые персонажи, бытовой ради подлинности, го
ворят на невероятном языке «под» крестьян и рабочих, а потому, главным образом, что «Весенние зарницы» только скользят по поверхности современной жизни.
Чем волновал «Константин Терехин»?— Да тем, что сам Терехин был показан грубым, разнузданным, разложив
шимся, но все же живым человеком во всех веяниях современно
☛
Кошкина—Вузовка