Десятая годовщина Октября заставила пульсы
всех художественных организаций биться учащеннее. Это не должно быть предпраздничной
суетой с последующим успокоением, а гранью между периодом преодоления старого дооктябрьского наследия и новым творческим десятилетием.
Это относится и к опере.
Первое, чего зритель ждет от оперных театров в текущем же сезоне — это перенесение оперных спектаклей в рабочие районы. Спектакли в москов
ских театрах „Аквариум и прежние в Каляевском Народном Доме очень охотно посещались рабочими (жизнь, как видим, беспощадно ломает кое-где су
ществующие книжно-теоретические рассуждения о ненужности, о гибели оперного театра).
От районных оперных спектаклей мы вправе ожидать:
1) Что репертуар будет составлен осмотрительно (оперы, близкие к русской песне, лучшие западные образцы, как наприм. „Кармен , „Риголетто , но без „Травиат , „Фаустов и „Самсонов с их „Далилами“).
2) Что оперные спектакли не будут рассматриваться, как „районная халтурка“, т.-е. будет дан хороший вокальный и оркестровый состав, тщательно будет оборудована сцена.
3) Что спектаклю будет предпослана пояснительнокритическая популярная беседа лектора или будет выпущена дешевая брошюра-либретто, наконец —
4) Что распределение билетов будет производиться через низовые фабрично-заводские и другие рабочие организации по минимальной расценке.
Вместе с тем зритель вправе ждать сейчас на грани десятилетия от оперных театров вдумчивой художественной ревизии старых постановок, пере
смотра толкования, как целого, так и отдельных ролей-партий, поднятия уровня музыкально-декламационного „прояснения дикции и борьбы с штампами оперной игры.
Наконец, в новых оперных постановках пора бы услышать и увидеть прежде всего проникновение
в стиль музыки, критическое, основанное на социологическом изучении сюжета, тол
кование, а не стремление к максимальной пышности красок и ко внешним эффектам, не оправданным сюжетом и музыкой.
Наконец, пусть оперный театр в лице его музыкальных руководителей и режиссеров не только критически пороется в забытом оперном репертуаре прошлого и станет в то же время на путь заказов, конкурсов, на новые оперы. Дело трудное, но осуществимое.
СЕРГЕЙ БУГОСЛАВСКИЙ „Яд Луначарского
„Тетка Чарлея . Начало ровно в 8.
Вход после начала действия не допускается, согласно пра
вилам МХАТА V.
Словом, все — как полагается. Гуляющая по вечерам молодежь горячо обсуждала репертуар приезжей труппы и разбирала состав исполнителей.
— Чехов? Эго московский, Яша? Из театра Пролеткульт?
— Нет, это наш безработный фармацевт Пупырков. Он всегда играет в приезжих труппах под фамилией Чехов. Изумительный талант.
Ожидаемые гастроли взбудоражили маленький, тихий сонный городок.
Маруся Званцева, премьерша труппы, по сцене
Имеретинская, 22-летняя артистка с глубокими глазами, густою, еще не поредевшей, круто запле
тенной косой, в дешевых летних туфлях и ситцевом платье уже второй раз подходила к администратору (он же режиссер, он же кассир, он же резонер, он же автор, сочиняющий когда нужно недослышанные от неопытного суфлера реплики и целые монологи) и тихонько говорила:
— Никодим Петрович, ну хоть полтинник. Я ужасно голодна.
На что из кассовой будки получался однотипный
ответ:
(Глубоко
провинциальное)
На главной улице
Краснодревска. Попелюхи то-ж, к обычным вывескам:
— Частное училище для мальчиков и девочек обоего пола.
— Мужской портной, он же для дам. — Парикмахер Молныя и
— Здесь живет бабка Гнеся. Там же продается козячье молоко —
Ко всем этим давно известным, примелькавшимся вывескам и таблицам, появились писанные от руки афиши:
Внимание. Только три
3 гастроли столичного товарищества „Красная Мельпомена
при участии артистов Государственных и Клуб
ных театров.
Репертуар — новинки столичных премьер.
„Погибшая девчонка
☛
☛
всех художественных организаций биться учащеннее. Это не должно быть предпраздничной
суетой с последующим успокоением, а гранью между периодом преодоления старого дооктябрьского наследия и новым творческим десятилетием.
Это относится и к опере.
Первое, чего зритель ждет от оперных театров в текущем же сезоне — это перенесение оперных спектаклей в рабочие районы. Спектакли в москов
ских театрах „Аквариум и прежние в Каляевском Народном Доме очень охотно посещались рабочими (жизнь, как видим, беспощадно ломает кое-где су
ществующие книжно-теоретические рассуждения о ненужности, о гибели оперного театра).
От районных оперных спектаклей мы вправе ожидать:
1) Что репертуар будет составлен осмотрительно (оперы, близкие к русской песне, лучшие западные образцы, как наприм. „Кармен , „Риголетто , но без „Травиат , „Фаустов и „Самсонов с их „Далилами“).
2) Что оперные спектакли не будут рассматриваться, как „районная халтурка“, т.-е. будет дан хороший вокальный и оркестровый состав, тщательно будет оборудована сцена.
3) Что спектаклю будет предпослана пояснительнокритическая популярная беседа лектора или будет выпущена дешевая брошюра-либретто, наконец —
4) Что распределение билетов будет производиться через низовые фабрично-заводские и другие рабочие организации по минимальной расценке.
Вместе с тем зритель вправе ждать сейчас на грани десятилетия от оперных театров вдумчивой художественной ревизии старых постановок, пере
смотра толкования, как целого, так и отдельных ролей-партий, поднятия уровня музыкально-декламационного „прояснения дикции и борьбы с штампами оперной игры.
Наконец, в новых оперных постановках пора бы услышать и увидеть прежде всего проникновение
в стиль музыки, критическое, основанное на социологическом изучении сюжета, тол
кование, а не стремление к максимальной пышности красок и ко внешним эффектам, не оправданным сюжетом и музыкой.
Наконец, пусть оперный театр в лице его музыкальных руководителей и режиссеров не только критически пороется в забытом оперном репертуаре прошлого и станет в то же время на путь заказов, конкурсов, на новые оперы. Дело трудное, но осуществимое.
СЕРГЕЙ БУГОСЛАВСКИЙ „Яд Луначарского
„Тетка Чарлея . Начало ровно в 8.
Вход после начала действия не допускается, согласно пра
вилам МХАТА V.
Словом, все — как полагается. Гуляющая по вечерам молодежь горячо обсуждала репертуар приезжей труппы и разбирала состав исполнителей.
— Чехов? Эго московский, Яша? Из театра Пролеткульт?
— Нет, это наш безработный фармацевт Пупырков. Он всегда играет в приезжих труппах под фамилией Чехов. Изумительный талант.
Ожидаемые гастроли взбудоражили маленький, тихий сонный городок.
Маруся Званцева, премьерша труппы, по сцене
Имеретинская, 22-летняя артистка с глубокими глазами, густою, еще не поредевшей, круто запле
тенной косой, в дешевых летних туфлях и ситцевом платье уже второй раз подходила к администратору (он же режиссер, он же кассир, он же резонер, он же автор, сочиняющий когда нужно недослышанные от неопытного суфлера реплики и целые монологи) и тихонько говорила:
— Никодим Петрович, ну хоть полтинник. Я ужасно голодна.
На что из кассовой будки получался однотипный
ответ:
(Глубоко
провинциальное)
На главной улице
Краснодревска. Попелюхи то-ж, к обычным вывескам:
— Частное училище для мальчиков и девочек обоего пола.
— Мужской портной, он же для дам. — Парикмахер Молныя и
— Здесь живет бабка Гнеся. Там же продается козячье молоко —
Ко всем этим давно известным, примелькавшимся вывескам и таблицам, появились писанные от руки афиши:
Внимание. Только три
3 гастроли столичного товарищества „Красная Мельпомена
при участии артистов Государственных и Клуб
ных театров.
Репертуар — новинки столичных премьер.
„Погибшая девчонка
☛
☛