драматург бросается на разработку участков, смежных с затронутым в ходкой пьесе.
Не стоит видеть в этом только погоню за дешевой сенсацией. В этом есть здоровое начало — стремление учесть действительные нужды и требо
вания театральной аудитории. Другой вопрос, что эти требования, в зависи
мости от состава аудитории не всегда могут быть нужными с нашей точки
зрения. Но здесь драматург должен уступить место определенным государственным организациям.
Итак, от репертуарной бедности предыдущих годов мы перешли к чрез
мерному, как будто, изобилию новых пьес.
Предоставим снобам и рецензентам жаловаться на пустоту, незначитель
ность и малограмотность этих первых многочисленных опытов новой драматической литературы.
Массовое производство пьес влечет за собой повышение технического уровня драматургического ремесла, возмож
ность широкого обмена отдельными, мелкими, но нужными достижениями
в овладении материалом, в применении новых приемов, в захвате нового куска быта.
На почве массового производства только и могут вырасти действительно значительные произведения.
И, в тоже время, это массовое производство позволяет и даже требует сейчас постановки вопроса об его регулировании и упорядочении.
С драматической литературой это сделать легче, чем с беллетристикой, менее непосредственно связанной с читателем, чем драматургия со зрителем.
В производстве пьес необходимо перенести инициативу в руки издательств и театров. Необходимо вести учет гра
мотных драматургических сил и широко использовать их путем заказов на нужные темы и проблемы нашего быта.
От поощрительных мер, вызвавших подъем производства пьес, пора перейти к мероприятиям, регулирующим и на
правляющим в социально полезное русло это производство.
В этом—одна из задач нашего репер
туарного сегодня. ВЛ. КРИВЦОВ
Орган Гус а о культуре
В органе научно-художественной секции тосудар
ственного ученого совета „Искусство трудящимся продолжаются печатанием „Берлинские впечатления
А. Кугеля, о которых мы уже сообщали нашим читателям в прошлом номере нашего журнала.
На этот раз поклонник „анархической экономики рассказывает о берлинских левых постановках. То, что ему так не нравилось в Москве, у Мейерхольда и других новаторов, оказывается, не так уж плохо выглядит в Берлине. Почему? Да потому что,
Уверенность и вкус—таковы отличительные черты культуры, именно то, чего не хватает большинству наших театров. Нам было бы очень полезно посмотреть на немецкую ле
визну. Допустим, что все эти сценические новоизобретения—наше „новое слово , и Ех Oriente lux. Но пусть оно предстанет перед
нами во всех формах логики и хорошего вкуса, которые придают ему культура, изысканность, серьезность и строгое сознание ответственности. Ведь, часто
случается и бывает, что страна вывоза получает обратно свой экспорт в улучшенном преображенном виде, и только тогда им, как следует, пользуется.
Итак, у нас нет театральной культуры, хорошего вкуса, серьезности, логики и мы только, в лучшем случае, страна
сырья, которое, чтобы понравиться А. Кугелю, должно раньше поступать в „переработку к „культурным немцам, а затем уже „в улучшенном, преображенном виде , доставляться обратно в Россию.
Благодарим покорно! Мы отнюдь не думаем, что надо непременно повсюду провозглашать наше превосходство над Западом и закидывать небо шапками, но отсюда еще не следует, что надо непременно ползать на коленках перед „культурой и „хорошим вкусом и колониально целовать ручку за „изы
сканную переработку нашего грубого сырья. Как раз в области театра советская Россия стала сейчас центром мирового внимания и, без ложной скром
ности, мы можем сказать, что тут не сырье, не полуфабрикат, как это кажется Кугелю, а подлинная культура
☛
Не стоит видеть в этом только погоню за дешевой сенсацией. В этом есть здоровое начало — стремление учесть действительные нужды и требо
вания театральной аудитории. Другой вопрос, что эти требования, в зависи
мости от состава аудитории не всегда могут быть нужными с нашей точки
зрения. Но здесь драматург должен уступить место определенным государственным организациям.
Итак, от репертуарной бедности предыдущих годов мы перешли к чрез
мерному, как будто, изобилию новых пьес.
Предоставим снобам и рецензентам жаловаться на пустоту, незначитель
ность и малограмотность этих первых многочисленных опытов новой драматической литературы.
Массовое производство пьес влечет за собой повышение технического уровня драматургического ремесла, возмож
ность широкого обмена отдельными, мелкими, но нужными достижениями
в овладении материалом, в применении новых приемов, в захвате нового куска быта.
На почве массового производства только и могут вырасти действительно значительные произведения.
И, в тоже время, это массовое производство позволяет и даже требует сейчас постановки вопроса об его регулировании и упорядочении.
С драматической литературой это сделать легче, чем с беллетристикой, менее непосредственно связанной с читателем, чем драматургия со зрителем.
В производстве пьес необходимо перенести инициативу в руки издательств и театров. Необходимо вести учет гра
мотных драматургических сил и широко использовать их путем заказов на нужные темы и проблемы нашего быта.
От поощрительных мер, вызвавших подъем производства пьес, пора перейти к мероприятиям, регулирующим и на
правляющим в социально полезное русло это производство.
В этом—одна из задач нашего репер
туарного сегодня. ВЛ. КРИВЦОВ
Орган Гус а о культуре
В органе научно-художественной секции тосудар
ственного ученого совета „Искусство трудящимся продолжаются печатанием „Берлинские впечатления
А. Кугеля, о которых мы уже сообщали нашим читателям в прошлом номере нашего журнала.
На этот раз поклонник „анархической экономики рассказывает о берлинских левых постановках. То, что ему так не нравилось в Москве, у Мейерхольда и других новаторов, оказывается, не так уж плохо выглядит в Берлине. Почему? Да потому что,
Уверенность и вкус—таковы отличительные черты культуры, именно то, чего не хватает большинству наших театров. Нам было бы очень полезно посмотреть на немецкую ле
визну. Допустим, что все эти сценические новоизобретения—наше „новое слово , и Ех Oriente lux. Но пусть оно предстанет перед
нами во всех формах логики и хорошего вкуса, которые придают ему культура, изысканность, серьезность и строгое сознание ответственности. Ведь, часто
случается и бывает, что страна вывоза получает обратно свой экспорт в улучшенном преображенном виде, и только тогда им, как следует, пользуется.
Итак, у нас нет театральной культуры, хорошего вкуса, серьезности, логики и мы только, в лучшем случае, страна
сырья, которое, чтобы понравиться А. Кугелю, должно раньше поступать в „переработку к „культурным немцам, а затем уже „в улучшенном, преображенном виде , доставляться обратно в Россию.
Благодарим покорно! Мы отнюдь не думаем, что надо непременно повсюду провозглашать наше превосходство над Западом и закидывать небо шапками, но отсюда еще не следует, что надо непременно ползать на коленках перед „культурой и „хорошим вкусом и колониально целовать ручку за „изы
сканную переработку нашего грубого сырья. Как раз в области театра советская Россия стала сейчас центром мирового внимания и, без ложной скром
ности, мы можем сказать, что тут не сырье, не полуфабрикат, как это кажется Кугелю, а подлинная культура
☛