САМОБЫТНЫЙ СВЕЖИЙ ТЕАТР Ленинградский ТРАМ — один из пионеров ши

рокого трамовского движения. Задание театра — ленинградский ТРАМ понимает, как пропаганду и агитацию за реорганизацию ком
сомольского быта средствами яркого и бодрого зрелища. Театр только средство, а не самоцель. Каждый член ТРАМ’а, конечно, не актер, а политически зрелый общественный работник, агитатор и пропагандист в своей комсомольской и рабочей среде.
— Проблемы трамовского спектакля трамовец приносит на обсуждение в ячейки, комиссии, кружки и казармы своего пролетарского окружения.
ТРАМ — это реконструкция самодеятельного театра. Ближе всех профессиональных театров ТРАМ’у — принципе—должен был бы быть Пролеткульт, пытающийся, как и ТРАМ, через зрелище организовывать новую психику и новое мышление рабочей молодежи, создавать коллективы новых людей на своей сцене и в своем зрительном зале.
Но Пролеткульт сейчас утихомирился, он не ведет наступлений и не вступает в бои. ТРАМ занял его место и одержим былой пролеткультовской воинственностью.
Актеры Пролеткульта до сих пор пытаются вступить в соревнование с профессиональными мастерами сцены.
Самодеятельный театр—подвержен подражательности и живет за счет навыков профессионализма.
Не в этом ли корень ошибок и самодеятельного театра, и пролеткультовского театра?
ТРАМ ограждает всеми силами себя от состязаний с профтеатрами, а своих сотрудников от утвержденных сценических традиций.
ТРАМ пуще всего оберегает самобытность и своеобразие участников своих представлений. Он больше всего и заразителен именно тем, что почти все исполнители его спектаклей остаются самими собою, воздействуя на зрителя не только актуальностью своего подхода к комсомольской теме, но и своей непосредственностью, свежестью
своих восприятий,
энергией своего дви
жения, звонкостью своего языка.
Здесь желают жить своими собственными законами.
Руководители выдают за «систему»—
устремление к само
стоятельному пути трамовского. жизнетворчества, к самостоятельной мето
дике трамовской учебы.
О системе — еще говорить, пожалуй, преждевременно. Спе
цифического и безусловно нового в ТРАМ’е, конечно, уже много.
Немало однако, пока, и невольных заимствований, чуже
родных современных театральных школ.
Ленинградский ТРАМ определяет стиль своих спектаклей диалектическим раскрытием темы и образа, динамикой света, звука, игры. ТРАМ про
буждает в своих сотрудниках —инстинкт игры и заражает этим инстинктом зрителя — в максимальной степени.
Заразительности в представлениях ТРАМ’а, пожалуй больше (мы не видели еще «Клеш задумчивый»), чем материалистической философии.
Влюбленный комсомолец, дачный ковбой, разъезжающий по сцене верхом на игрушечной кошке с револьвером в руке — едва-ли не самый запоминающийся образ «Дружной горки». В наив
ности этого образа, так же, как и в наивности об
разов Воробушкина («Воробушкин, смотри в оба! Здесь что-то есть») и Люськи —«Агитпропа» — секрет успеха «Дружной горки».
Диалектики во всем этом так мало, что даже самый правоверный диалектик не найдет в спектакле ничего «диалектического». Веселья же, здоровья, чудесной энергии, жизнеутверждения и бод
рого ощущения действительности хоть отбавляй!
Не взирая на легковесность сюжета, «Дружная горка»—спектакль совсем особенный. Музыка переплетается в нем с текстом и принимает от пер
сонажей полномочия досказывать и доигрывать ряд положений. Игривые зайчики рефлекторов и волшебных фонарей на красном фоне занавеса,
зелень игрушечной горки, серебро бегущего ручья, а главное ритм спектакля — заряжают зрителя весенней веселостью.
Ленинградский ТРАМ — «предок» всех ТРАМ ов — нашел ход к новым формам самодеятельного творчества.
Трамовское движение пустило крепкие корни. Впереди смелые сдвиги. Будущее его — увлекательно, а может быть, и замечательно.
С. МАРГОЛИН
* * *
Анализ построения спектаклей ленинградского ТРАМ’а: «Плавятся дни», «Зорька», «Дружная горка»—мог бы дать веские доказательства эклек
тики постановочных, режиссерских и актерских приемов. Налицо влияния эксцентрической са
тиры, цирковой буффонады, ритмических и даже пластических композиций современных постановок. Но ТРАМ отлично переваривает чужерод
ное и подавляет его своей молодостью, своим целеустремлением к новому. Свои зрелищные опыты ленингр. ТРАМ отказывается называть экспериментами, до такой степени руководители ТРАМа убеждены в непреложности предприни
маемых ими пропагандистских и художественных мероприятий.
ТРАМ разрушает театральные штампы, все виды сценических стандартов, хотя его прямая цель—бытовая, а совсем не театральная револю
ция. Фальшь — органически ненавистна ТРАМ’у, природа которого в непосредственности, в отдаче себя, своих мыслей, своих точек зрения и своих чувств — аудитории.
ТРАМ неизбежно вступает в борьбу с пережитками метафизики и идеализма театральных кулис с таким же упрямством, с каким он это делает в среде рабочей молодежи. Трамовец сознает себя организатором нового миросозерцания своего зрителя. В этом — его главная задача. Было бы
плохо, если бы ответственность, углубленность и серьезность этого задания заставила бы тра
мовца чувствовать свое превосходство перед своим товарищем-эрителем.
Люся (Назарчук). «Дружная горка