М
ожно бы принять постановку этой пьесы, написанной на определенную современную
тему, как некий, давно уже желанный, сдвиг в деятельности б. коршевского театра, свежий ветерок, потянувший в старом театре с полей нашей живой действительности.
Атмосфера работы этого театра в самом деле нуждается в освежении, и упреки, бросаемые по его адресу, в большой мере заслужены. Имеют свое современное «лицо», свою печать эпохи все наши передовые театры, даже при видимом разнообразии и идеологической неустойчивости свое
го репертуара; не имеет этого знака времени на себе только театр быв. Корша — один из самых
сильных в смысле актерском. В его стенах не чувствуется горячего дыхания наших дней, взвол
нованности их и остроты. Он, как теплая старая,
уютная, пахнущая нафталином, шапка, в которую влезает с ушами зритель и видит былые сны. Театр, видимо, стремится быть театром комедии— и это уже было бы понятно, потому что по настоящей бодрой веселой комедии, по живому смеху стосковалась современность.
И реалистическая постановка, на которую, видимо, ориентируется театр Корша,—хороша,
ибо она рассчитана на широкого зрителя,
которого отталкивает конструктивизм во всех его вариациях; но и «понятную» реалистическую постановку надо делать так, чтобы от нее несло не запахом тления; нео-реализм требует тоже режиссерской остроты и свежести, обостренности восприятий...
Элементы случайности характеризуют и репертуар и режиссерскую работу этого театра. Зритель может найти на протяжении последних лет его жизни острые моменты ощущения современности. Запомнилась прежняя превосходная экспрессионистская и конструктивная постановка кайзеровской «Иудейской вдовы» в оформ
лении Якулова, — вся остро-насыщенная духом современного анализа, с незабываемой игрой
В. Поповой и др. артистов (Топоркова), к сожалению, больше не возобновляемая в театре; вспо
минается интересная, тоже неизвестно почему исчезнув
шая из репертуара, острая постановка толлерского «Эугена Несчастного» (с По
повой, Топорковым и Блюменталь-Тамариным). Ничем
не выделяясь в смысле ре
жиссерском, представляла значительнейший интерес постановка современной европейской сатиры «Про
давцы славы», благодаря превосходному актерскому оформлению идущей на сце
не этого театра острее, чем в МХТ-е... Но, повторяю, эти отдельные моменты, сви
детельствующие о больших возможностях актерского
коршевского театра (сюда еще возможно присое
динить спектакль театра Островского»—«Волки и овцы»), — являются только
случайными моментами, не характеризующими общей неуверенной линии «театра, ориентирующегося на старого коршевского зри
теля. «Чудеса в решете» Ал. Толстого и разные «Проходные комнаты» российского и заграничного изделия — просто халтура и литературная, и театральная.
Итак, нужен решительный сдвиг, нужно, чтоб современность во всей ее остроте не случайно воцарилась в этом тихом и уютном «переулочномтеатре...
Постановкой «Инженера Мерца» театр, повторяем, делал ставку на сегодняшний день, — и во всем строе спектакля этот сдвиг, это «движе
ние воды» можно, при желании, увидеть; к сожалению, материал пьесы оказался не очень удач
ным для опыта в данном направлении. Если сама тематика пьесы и оправдывает себя звучанием в современности, то художественно-драматурги
ческое оформление ее весьма элементарно и не открывает перед театром никаких особых возмож
ностей выявления творческих моментов современности.
Пьеса ли это, в самом деле, по настоящему,— или только простое, чисто-внешнее, механиче
ское сцепление ряда случайных эпизодов, число которых можно или сократить или увеличить до бесконечности — с тем же успехом, с 11 кар
тин довести до 22 или 33, — лишь бы было время и желание. Нет обусловленности, творческой необходимости в развитии этих эпизодов. Вооб
ще, молодым нашим драматургам следовало бы
поставить себе идеалом не нагромождение ряда отдельных, самодовлеющих сцен, — что весьма легко для осуществления и литературного и театрального, а ограничить пьесу известным количеством актов, вложить содержание пьесы, драма
тургически соразмерить и обосновать его, развить по законам внутренней художественно-психологиче
ской обусловленности, а не по принципу внешней занятности и эффектности отдельных эпизодов.
Пора современной пьесе из «эпизодической» стать сжатой и крепкой «драматической»... Но, ко
нечно, пьесу в 3 или 4 акта труднее написать, чем пьесу в 11 картинах!..
Мерц—РадинКсана—Попова
Александров—Межинский
☛
ожно бы принять постановку этой пьесы, написанной на определенную современную
тему, как некий, давно уже желанный, сдвиг в деятельности б. коршевского театра, свежий ветерок, потянувший в старом театре с полей нашей живой действительности.
Атмосфера работы этого театра в самом деле нуждается в освежении, и упреки, бросаемые по его адресу, в большой мере заслужены. Имеют свое современное «лицо», свою печать эпохи все наши передовые театры, даже при видимом разнообразии и идеологической неустойчивости свое
го репертуара; не имеет этого знака времени на себе только театр быв. Корша — один из самых
сильных в смысле актерском. В его стенах не чувствуется горячего дыхания наших дней, взвол
нованности их и остроты. Он, как теплая старая,
уютная, пахнущая нафталином, шапка, в которую влезает с ушами зритель и видит былые сны. Театр, видимо, стремится быть театром комедии— и это уже было бы понятно, потому что по настоящей бодрой веселой комедии, по живому смеху стосковалась современность.
И реалистическая постановка, на которую, видимо, ориентируется театр Корша,—хороша,
ибо она рассчитана на широкого зрителя,
которого отталкивает конструктивизм во всех его вариациях; но и «понятную» реалистическую постановку надо делать так, чтобы от нее несло не запахом тления; нео-реализм требует тоже режиссерской остроты и свежести, обостренности восприятий...
Элементы случайности характеризуют и репертуар и режиссерскую работу этого театра. Зритель может найти на протяжении последних лет его жизни острые моменты ощущения современности. Запомнилась прежняя превосходная экспрессионистская и конструктивная постановка кайзеровской «Иудейской вдовы» в оформ
лении Якулова, — вся остро-насыщенная духом современного анализа, с незабываемой игрой
В. Поповой и др. артистов (Топоркова), к сожалению, больше не возобновляемая в театре; вспо
минается интересная, тоже неизвестно почему исчезнув
шая из репертуара, острая постановка толлерского «Эугена Несчастного» (с По
повой, Топорковым и Блюменталь-Тамариным). Ничем
не выделяясь в смысле ре
жиссерском, представляла значительнейший интерес постановка современной европейской сатиры «Про
давцы славы», благодаря превосходному актерскому оформлению идущей на сце
не этого театра острее, чем в МХТ-е... Но, повторяю, эти отдельные моменты, сви
детельствующие о больших возможностях актерского
коршевского театра (сюда еще возможно присое
динить спектакль театра Островского»—«Волки и овцы»), — являются только
случайными моментами, не характеризующими общей неуверенной линии «театра, ориентирующегося на старого коршевского зри
теля. «Чудеса в решете» Ал. Толстого и разные «Проходные комнаты» российского и заграничного изделия — просто халтура и литературная, и театральная.
Итак, нужен решительный сдвиг, нужно, чтоб современность во всей ее остроте не случайно воцарилась в этом тихом и уютном «переулочномтеатре...
Постановкой «Инженера Мерца» театр, повторяем, делал ставку на сегодняшний день, — и во всем строе спектакля этот сдвиг, это «движе
ние воды» можно, при желании, увидеть; к сожалению, материал пьесы оказался не очень удач
ным для опыта в данном направлении. Если сама тематика пьесы и оправдывает себя звучанием в современности, то художественно-драматурги
ческое оформление ее весьма элементарно и не открывает перед театром никаких особых возмож
ностей выявления творческих моментов современности.
Пьеса ли это, в самом деле, по настоящему,— или только простое, чисто-внешнее, механиче
ское сцепление ряда случайных эпизодов, число которых можно или сократить или увеличить до бесконечности — с тем же успехом, с 11 кар
тин довести до 22 или 33, — лишь бы было время и желание. Нет обусловленности, творческой необходимости в развитии этих эпизодов. Вооб
ще, молодым нашим драматургам следовало бы
поставить себе идеалом не нагромождение ряда отдельных, самодовлеющих сцен, — что весьма легко для осуществления и литературного и театрального, а ограничить пьесу известным количеством актов, вложить содержание пьесы, драма
тургически соразмерить и обосновать его, развить по законам внутренней художественно-психологиче
ской обусловленности, а не по принципу внешней занятности и эффектности отдельных эпизодов.
Пора современной пьесе из «эпизодической» стать сжатой и крепкой «драматической»... Но, ко
нечно, пьесу в 3 или 4 акта труднее написать, чем пьесу в 11 картинах!..
«ИНЖЕНЕР МЕРЦ
Мерц—РадинКсана—Попова
Александров—Межинский
☛