всегда четко, резко, чтобы не оставалось никаких сомнений. Так в ноябре 1905 г., в статье «Партийная организация и партийная литература» В. И. Ленин касается мнимой свободы буржуазного ху
дожника, писателя. Он жестоко бичует разговоры
об этой свободе. «Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность), — говорит В. И. Ле
нин.— Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя,
художника, актрисы, есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от де
нежного мешка, от подкупа, от содержания». Вот, каким языком говорил покойный великий вождь. Его мысли еще настолько свежи и поныне, что мы позволим себе продолжить цитату: «И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фаль
шивые вывески, — не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литера
туре противопоставить действительно свободную, открыто (подчеркнуто В. И.) связанную с пролетариатом литературу». «Это будет свободная ли
тература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут
бовать новые и новые силы в ее ряды. Это едет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучаю
щим и страдающим от ожирения «верхним десяти тысячам», а миллионам и десяткам миллионов тру
дящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создаю
щая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопиче
ских форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей-рабочих)» [*)].
После столь ясной и глубоко проницательной классовой трактовки вопроса В. И. Лениным не может быть никаких сомнений и колебаний на счет этой линии в дальнейшем. Да и приведенные мысли Ленина, сказанные двадцать три года тому назад, кажутся сказанными только сегодня, столь глубоко правилен анализ и прогноз вопроса, что мог дать только В. И. Ленин, отличавшийся не только владением в совершенстве марксистским методом анализа, но отличавшийся и исключительной логичностью и последовательностью мышления. Поэтому, совершенно естественно, в дальнейшем, когда В. И. Ленину приходилось говорить о вопросах литературы, искусства и идеологи
ческого строительства вообще, он ни на ноту не отступал от своей глубоко принципиальной, исключительно умело и остро последовательно прово
димой классовой и диалектически-материалистической точки зрения. С этой жестокой беспощад
ной последовательностью В. И. Ленин долгими десятилетиями стоял на страже теории и практики
марксизма. Ему приходилось бороться не только по линии экономики и политики, но и по линии философии (идеализм, эмпириомонизм), даже по линии литературы и искусства.
По вопросам искусства великий политик и тактик марксизма говорил мало, но — метко. Так, например, характеристика философии Л.Тол
[*)] В. И. ЛЕНИН. Собрание сочинений. Т. VII. Ч. I. Стр. 24-25.
стого, как мягкотелой идеологии патриархальной деревни, цель которой «создать на место полицейски-классового государства — общежитие свободных и равноправных мелких крестьян». Или, на
зывая М. Горького пролетарским писателем,
В. И. Ленин в то же время резко критикует его (и других) за уклоны в «богоискательство». Особенно достается М. Горькому, с которым В. И. Ле
нин был в товарищески-дружеской переписке, после нашумевшего в свое время протеста Горь
кого в газете «Русское Слово» (5 октября 1913 г.), против инсценировки Московским Художественрым Театром романа Достоевского «Бесы». Горький писал: «Это представление — затея сомнительная эстетически и безусловно вредная со
циально». Газеты подняли большой шум вокруг этого дела. Тогда Горький напечатал новую статью: «Еще о карамазовщине» («Русское Слово», 9 ноября 1913 г.). В этой статье, между прочим, есть такие выражения: «А богоискательство надобно на вре
мя отложить... Богов не ищут, их создают»... Вот,
за эти мысли, как компромиссные, М. Горькому «попало» от В. И. Ленина. Он со свойственной ему жестокой откровенностью в самых резких словах бичует мысль о «богоискателе», «богостроитель
стве», о «чистеньком» боженьке. Владимир Ильич восстает против всяких чертей и богов, «против всякого идейного труположества, ибо всякий бо
женька есть труположество — будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, все равно»... Далее В. И. Ленин говорит, «что всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость,
особенно терпимо (а часто даже доброжелательно) встречаемая демократической буржуазией,—имен
но поэтому это — самая опасная мерзость, самая гнусная зараза. Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических гораздо легче раскры
ваются толпой и поэтому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные, идейные костюмы идея боженьки». По мнению Ленина, «поп без рясы, поп без грубой рели
гии, поп идейный и демократический» несравненно более опасен для масс, чем поп в рясе» [*)].
Так говорил Ленин о писателях и художниках, которые «кокетничают с боженькою», которые не полностью порвали с религией, хотя бы самой тонкой, «духовной» и идейной. Очень и очень полезно помнить эту беспощадную критику Лени
ным идеологии «карамазовщины» и в наши дни, когда не только на заборах опять и опять мель
кают афиши с «Братьями Карамазовыми», но когда и некоторые серьезные критики автора этой самой «карамазовщины» возводят в непосредственные идейные предшественники большевиков.
Но наряду с идеологической выдержанностью В. И. Ленин от искусства требовал, чтобы оно было понятно массам, для которых оно создается в республике трудящихся. По этим соображениям Владимир Ильич в свое время резко обрушился и на футуризм, но он считал его не только непонятным, но и буржуазным по сущности той фило
софии, которая лежала в основе футуризма, как идеологического явления.
Итак, В. И. Ленин предъявил к нашему искусству два основных требования: первое — идеологическую выдержанность (с точки зрения классо
вой борьбы пролетариата) и второе: понятность, доступность самым широким массам рабочих и крестьян.
Р. ПЕЛЬШЕ
[*)] См. Письма В. И. Ленина к Максиму Горь
кому— под ред. Л. Б. Каменева. — Л. 1924 г.
дожника, писателя. Он жестоко бичует разговоры
об этой свободе. «Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность), — говорит В. И. Ле
нин.— Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя,
художника, актрисы, есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от де
нежного мешка, от подкупа, от содержания». Вот, каким языком говорил покойный великий вождь. Его мысли еще настолько свежи и поныне, что мы позволим себе продолжить цитату: «И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фаль
шивые вывески, — не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литера
туре противопоставить действительно свободную, открыто (подчеркнуто В. И.) связанную с пролетариатом литературу». «Это будет свободная ли
тература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут
бовать новые и новые силы в ее ряды. Это едет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучаю
щим и страдающим от ожирения «верхним десяти тысячам», а миллионам и десяткам миллионов тру
дящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создаю
щая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопиче
ских форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей-рабочих)» [*)].
После столь ясной и глубоко проницательной классовой трактовки вопроса В. И. Лениным не может быть никаких сомнений и колебаний на счет этой линии в дальнейшем. Да и приведенные мысли Ленина, сказанные двадцать три года тому назад, кажутся сказанными только сегодня, столь глубоко правилен анализ и прогноз вопроса, что мог дать только В. И. Ленин, отличавшийся не только владением в совершенстве марксистским методом анализа, но отличавшийся и исключительной логичностью и последовательностью мышления. Поэтому, совершенно естественно, в дальнейшем, когда В. И. Ленину приходилось говорить о вопросах литературы, искусства и идеологи
ческого строительства вообще, он ни на ноту не отступал от своей глубоко принципиальной, исключительно умело и остро последовательно прово
димой классовой и диалектически-материалистической точки зрения. С этой жестокой беспощад
ной последовательностью В. И. Ленин долгими десятилетиями стоял на страже теории и практики
марксизма. Ему приходилось бороться не только по линии экономики и политики, но и по линии философии (идеализм, эмпириомонизм), даже по линии литературы и искусства.
По вопросам искусства великий политик и тактик марксизма говорил мало, но — метко. Так, например, характеристика философии Л.Тол
[*)] В. И. ЛЕНИН. Собрание сочинений. Т. VII. Ч. I. Стр. 24-25.
стого, как мягкотелой идеологии патриархальной деревни, цель которой «создать на место полицейски-классового государства — общежитие свободных и равноправных мелких крестьян». Или, на
зывая М. Горького пролетарским писателем,
В. И. Ленин в то же время резко критикует его (и других) за уклоны в «богоискательство». Особенно достается М. Горькому, с которым В. И. Ле
нин был в товарищески-дружеской переписке, после нашумевшего в свое время протеста Горь
кого в газете «Русское Слово» (5 октября 1913 г.), против инсценировки Московским Художественрым Театром романа Достоевского «Бесы». Горький писал: «Это представление — затея сомнительная эстетически и безусловно вредная со
циально». Газеты подняли большой шум вокруг этого дела. Тогда Горький напечатал новую статью: «Еще о карамазовщине» («Русское Слово», 9 ноября 1913 г.). В этой статье, между прочим, есть такие выражения: «А богоискательство надобно на вре
мя отложить... Богов не ищут, их создают»... Вот,
за эти мысли, как компромиссные, М. Горькому «попало» от В. И. Ленина. Он со свойственной ему жестокой откровенностью в самых резких словах бичует мысль о «богоискателе», «богостроитель
стве», о «чистеньком» боженьке. Владимир Ильич восстает против всяких чертей и богов, «против всякого идейного труположества, ибо всякий бо
женька есть труположество — будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, все равно»... Далее В. И. Ленин говорит, «что всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость,
особенно терпимо (а часто даже доброжелательно) встречаемая демократической буржуазией,—имен
но поэтому это — самая опасная мерзость, самая гнусная зараза. Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических гораздо легче раскры
ваются толпой и поэтому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные, идейные костюмы идея боженьки». По мнению Ленина, «поп без рясы, поп без грубой рели
гии, поп идейный и демократический» несравненно более опасен для масс, чем поп в рясе» [*)].
Так говорил Ленин о писателях и художниках, которые «кокетничают с боженькою», которые не полностью порвали с религией, хотя бы самой тонкой, «духовной» и идейной. Очень и очень полезно помнить эту беспощадную критику Лени
ным идеологии «карамазовщины» и в наши дни, когда не только на заборах опять и опять мель
кают афиши с «Братьями Карамазовыми», но когда и некоторые серьезные критики автора этой самой «карамазовщины» возводят в непосредственные идейные предшественники большевиков.
Но наряду с идеологической выдержанностью В. И. Ленин от искусства требовал, чтобы оно было понятно массам, для которых оно создается в республике трудящихся. По этим соображениям Владимир Ильич в свое время резко обрушился и на футуризм, но он считал его не только непонятным, но и буржуазным по сущности той фило
софии, которая лежала в основе футуризма, как идеологического явления.
Итак, В. И. Ленин предъявил к нашему искусству два основных требования: первое — идеологическую выдержанность (с точки зрения классо
вой борьбы пролетариата) и второе: понятность, доступность самым широким массам рабочих и крестьян.
Р. ПЕЛЬШЕ
[*)] См. Письма В. И. Ленина к Максиму Горь
кому— под ред. Л. Б. Каменева. — Л. 1924 г.