„ЖЕНИХ“ БОЛЬШОГО ТЕАТРА

Этими словами один из участников совещания в Большом театре охарактеризовал Вс. Э. Мейерхольда после его доклада.
«Сватание» Мейерхольда с Большим театром действительно вышло по всей форме.
«Жених» высказал все свои сокровенные взгляды, закрыв глаза «на прошлое невесты», хотя в этом прошлом ой, как много грехов, и нарисовал радужные перспективы их будущей совместной жизни.
Без шуток, выступление Вс. Э. Мейерхольда было чрезвычайно любопытное, деловое и опреде
ленно показавшее, что Большой театр уже встал на новые рельсы.
Докладчик развивал ту основную мысль, что деятели искусства должны вступить в ряды строи
телей социализма, не дожидаясь того момента,
когда строители осуществят социализм в полной мере и опочиют на лаврах.
— Вы думаете,—говорит он,—что есть какаянибудь разница между периодом гражданской войны и тем, что делается сейчас. Ничего подоб
ного. Колоссальная борьба продолжается, и она ведется теперь даже интенсивней. Поэтому работ
никам искусства нельзя дожидаться окончания этой борьбы, а надо нести свои достижения в самую гущу строителей.
Искусство должно играть бодрящую роль, чтобы утомленные борьбой не впадали в песси
мизм, неверие и сомнения. Эта зарядка должна дать новую пульсацию к воле строительства, к преодолению обломовщины, алкоголизма, антисе
митизма, фашизма и всего прочего, что мешает ходу работы.
Нынешние неудачи Большого театра он отчасти объясняет тем, что в опере режиссерская сторона является совершенно новым делом. Между дири
жером и режиссером чувствуется колоссальный разрыв. Балетмейстеры, оканчивая балетную шко
лу, не доучиваются и не проходят специально режиссерского искусства.
Новые темы, разрабатываемые в либретто оперы и балета, требуют нового подхода и нового ритма. Оперный театр приходит к тому спокой
ному речитативу, когда речь спетая перестает казаться пением. Эту проблему намечал еще Глюк, но в условиях своего времени он делал это примитивно. Новейшие музыканты владеют этим спосо
бом. Прокофьев, например, будучи на спектакле в театре Мейерхольда, говорил, что он мечтает написать оперу для драматического театра такую,
чтобы очень музыкальный драматический актер произнес свой текст на том фоне, какой даст ор
кестр, но чтобы публика даже не замечала, что речи поют. В этом остром моменте и разрешается проблема так называемого оперного театра.
В прениях молодежь в лице Д. Д. Головина выражает полную готовность работать с Мейер
хольдом и утверждает, что Большой театр теперь не тот, каким был пять лет тому назад.
— Он стоит на рельсах, на которые мы, молодежь, поставили его и по которым он будет продол
жать путь вместе с вами. Коллектив только жаждет обновления.
Представители старой группы певцов выражают опасения, что реорганизация, попросту говоря,
сводится к чистке, и чистке подлежат именно старые певцы, которых упрекают в косности, консерватизме, чуть ли не в контрреволюции.
Но выпады эти явились следствием недостаточного знакомства с природой самих певцов. Давайте договоримся и будем работать совместно.
Чрезвычайно любопытно было выступление зав. репертуарной частью Б. Е. Гусмана.
— В. Мейерхольд призывал нас участвовать, в социалистическом строительстве,—говорит он.— Для этого нужно раз навсегда покончить со всеми мелочами, дрязгами, которые здесь многие любят разводить. Нужно покончить с мелким политиканством, беганием по задним крыльцам, шушу
каниям по группочкам. Довольно смотреть на театр, как на ведомство, департамент. Мы делаем скачок от старого к новому и приглашаем новых руководителей, чтобы создать большие советские спектакли.
В заключительном слове Вс. Э. Мейерхольд горячо присоединяется к заявлению одного из оппонентов, который говорил: «долой музей и да здравствует лаборатория».
— Эти четыре слова определяют все то, что я хотел сказать. Все советское строительство основывается, как на базе, на лабораториях. Мы
сейчас делаем только подготовку для того, чтобы будущий человек мог использовать наши достижения на все 100 процентов.
— Когда мне предлагали вступить в работу Большого театра, я говорил, что постановщик ни
чего не сделает. Постановка промелькнула и за
былась, а нужна консультация. Я смотрел на себя, как на профессора, которого приводят к тяжело больному. Я знаю разницу между реформой и революционным переворотом, так как испытал
это, работая на театральном фронте. Я знаю, что значит «полегонечку» и что значит сразу. Здесь нужно подойти к делу, как хирург, но нужно договариваться.
— Я прошу вас всегда отличать Мейерхольда от мейерхольдовцев. У меня очень много врагов среди моих же учеников, которые протолкаются неделю в студии, а затем уезжают с моей, якобы,
системой и по всему свету меня опорачивают. В каждом мастерстве есть своя педагогическая фикция, которую на сцене использовать нельзя. Поэтому будьте спокойны, что я, сторонник биомеханической системы, вместе с тем и враг перенесения на сцену ломаний акробатического свойства. Наша задача, если мы хотим освежить атмосферу театра, заключается в том, чтобы каждый из нас принес частицу жертвы, без этого не обой
дется. Если мы не пойдем на жертвы, то здесь будет такое же болото, как и было. Если вы рассчитываете на то, что я запрягусь и потяну эту громаду—Большой театр, вы ошибаетесь, этот воз
только вы можете сдвинуть с места, а я могу быть только застрельщиком, я могу помочь вам на фронте театрального дела.
В резолюции указывается, что театры госоперы и балета должны быть включены в общую си
стему социалистического строительства путем поисков нового советского репертуара, новых форм воплощения его в музыкальном театре, новых норм проведения по линии перестройки бытовых усло
вий и достижения нового темпа и новой системы работы, отвечающих эпохе великих работ.
Собрание находит необходимым создать для этого специальную комиссию, связаться с комис
сией театра имени Мейерхольда и вызвать другие театры на создание таких же комиссий.
(выступление вс. э: Мейерхольда на совещании в большом театре)