ТЕАТР СОВРЕМЕННОСТИ И БУДУЩЕГО

К

ое-кто до сих пор думает, что театр — только зрелище. Если бы это было так, то, конечно,
кино, ревю и радио давно бы убили театр — к вящшему удовольствию тех, кто занимается предсказыванием близкой смерти театра.
Но это, конечно, не верно. Сейчас стоимость театрального билета падает тяжелым грузом на месячный бюджет значительной части населения. Значит, существуют какие-то могущественные возбудители, заполняющие наши театральные залы.
Сила театра, его притягательная власть заключаются в теснейшей внутренней связи театра с современностью.
Только она одна обуславливает весь ход развития театра, его материальное и идеологическое содержание. Театр был всегда выразителем своего времени, более того, — в решающие минуты он был одним из его двигателей, одним из нагляднейших его выразителей.
Но эпоха, в которой действует театр, не может и не должна рассматриваться как что-то мета
физическое, невесомое, определяемое «судьбойили «образованием». Эпоха являлась продуктом классовой борьбы внутри общества в каждый данный момент.
Поистине наивны все рассуждения на тему о том, что театр «аполитичен», что он должен быть вне партии, оставаться в области «чистого искусства».
Такого театра нет и никогда не было.
Дворянский театр, буржуазный театр эпохи либерального индивидуализма — разве они были вне политики?
Разве можно считать аполитичным театр древних греков, который представлял собой для масс того времени место религиозного культа и покло
нения героям? Может быть, нас хотят убедить в аполитичности средневековых театральных пред
ставлений, строившихся в честь католических святых и бого-избранных монархов?
Слова «тенденция» и «тенденциозная пьесапредставляются пугалом для многих. Между тем, театра без тенденции не существовало никогда, нигде, разве только — в воображении «аполитических» театралов буржуазного толка.
Правда, бывают эпохи, в которых правящие классы настолько разлагаются, настолько теряют уверенность в своих силах, что им приходится искать убежище в «бестенденциозных развлечениях».
Театр может и должен быть только политическим, только тенденциозным — в определенном смысле этого слова.
Политический театр

Т

енденцией политического театра является совершенно сознательное стремление, быть зеркалом эпохи и формирующих ее взаимодействующих сил.
Каким же должен быть политический театр в наше время?
В двадцатом столетии, в эпоху социальной борьбы величайшего напряжения, в эпоху советской революции и борьбы за освобождение порабощенных масс Европы, Азии и Африки — таким театром может быть только театр пролетариата.
Политика пролетарских театров утверждает положение, что в наши дни немыслимо существо
вание «народного театра» вроде немецкой «Фольксбюне» (понятие расплывчатое, противоречивое,
практически и идеологически шаткое), так же точно, как немыслимо существование такого вне
классового общества, которое объединяло бы в трогательном единении все население — от индустриальных баронов до люмпен-пролетариев.
Подлинный народный театр — театр пролетарский. Он один имеет право на существование, как
театр классово-сознательной части нации. Если, например, берлинская «Фолькс-бюне» отвергает это положение, то тем самым она отказывается сама от дальнейшего своего существования, переходя со своим «аполитизмом» и «чистым искус
ством» в лагерь других мещанских театральных предприятий.
Ссылка руководителей таких театров, в доказательство своей пролетарской сущности, на состав своих зрителей, по преимуществу пролетарских, не выдерживает критики: состав зритель
ного зала определяет социальное и политическое содержание театра только тогда, когда театр сам
идеологически влияет на зрителя. Одной организации распределения билетов для этого недостаточно.

Что такое чистое искусство? Т

еатр, по мнению некоторых мещанских театралов, может организовать идеи, но ни
в коем случае не должен пропагандировать тенденции.
Что это значит, как это перевести на понятный язык, где и как провести грани между организа
цией идей и пропагандой тенденций? И где найти
материал для такого «аполитичного» театра? Неужели надо их искать в репертурае адюльтер
ных пьес и приключенческих мелодрам Парижа и Лондона?
Кому они нужны? В каком смысле могут они составить материал для подлинного театрального искусства?
Мы хотели бы знать — где существует значительное драматургическое произведение, кото
рое было бы лишено тенденции? Ведь драма не является только лирическим стихотворением, она не обосновывает свое действие и значение на го
лых схемах, чувствах, настроении и мнении. Подлинная драма заключается в изображении
борьбы носителей определенных идей, и исход этой борьбы выявляет тенденцию драмы. Если это так, то фраза «искусство для искусства» низводит понятие драмы до мелкого уровня формально-художественного опыта на сцене.
Отсутствие значительного драматургического произведения, которое выражало бы современность и ее проблемы — не случайность. Это — прямое следствие сложности и разорванности нашего времени. Но если такое произведение еще отсут
ствует, то отсюда не следует, что необходимо закрыть театр и ждать, сложив руки, будущей драмы, или — пока что — пробавляться репертуаром прошлых эпох.
Наоборот: являясь рупором и аудиторией нашего времени, современный театр должен стать одним из разрушителей той плотины, которая сдерживает поток новых жизненных соков нашего общества.

О режиссуре Н

ельзя произвольно возвести социальное основание данного общества, оно должно быть, завоевано и утверждено. Нельзя поэтому скрыть пустоту и бессодержательность драмы — узором остроумных, чисто внешних эксперимен
тов. Это непременно приведет к уничтожающему провалу.