ЦЕРЕТЕЛЛИ — ГЭМОН
заостренную моментом перехода военной эпохи в эпоху революционную.
Несмотря на недостаточный материал, представленный текстом драмы для такой экспозиции, основное задание трагедии получило в постановке Таирова удачное разрешение. Проходящий через всю драму диалог Креона и Антигоны естественно
разворачивается в массовые сцены, бросающие толпы нищих на штурм дворца или же вводящие в действие воинствующие когорты античной гвардии.
С замечательным сценическим искусством располагаются в качестве коллективных героев и сталкиваются для общего действия основные группы нищих, женщин, воинов, танцовщиц.
Скульптурная законченность отдельных массовых сочетаний здесь так же пленяет, как и красочная динамика их бурных столкновений.
В водовороте этих обще-народных событий поднимается и растет яростный спор владыки и бун
тарки, заложенный в античный образ Антигоны.
Элемент революционного протеста вырастает здесь в основную стихию ее образа.
Девушка-революционерка, аскетически суровая, строгая в своей простоте, преисполненная неодолимой решимости в исполнении своего ги
бельного задания: такова Антигона-Коонен. Во всех остальных моментах роли, когда она высту
пает в глубокой печали, под невыносимым грузом тягостных воспоминаний, когда она поднимает толпы к восстанию, или же отчаянно бьется в своих цепях, изнемогая от обрушившихся на нее страда
ний, — всюду выдержана трагическая строгость этой служительницы и зажигательницы масс. Артистке удается трудное задание сочетать личное горе с обще-народным бедствием и сосредоточить на образе нищей царевны массовые страдания целой эпохи. Это дает возможность Коонен углубить человеческие ноты своего дарования, усилить ощущение конкретного страдания целого исторического поколения, неизменно сохраняя
высокие качества своего формального мастерства и блистательной техники.
Креон сохраняет в новой композиции основные черты своего античного образа. Это тиран и захватчик власти, прикрывающий возвышен
ными софизмами и религиозно-нравственными сентенциями свой безграничный произвол. Эти
черты беззаконного и боязливо опирающегося властвования, ежеминутно готового на вспышку кровопролитной жестокости во имя самосохра
нения, выделил в своем исполнении артист Ценин. Образ в трактовке требовал, усиления некоторой властности тирана, сгущения грозных и жестоких черт этого беспощадного угнетателя свободных Фив.
Интересно внешнее оформление спектакля. Черные громады движущихся башен на ярком фоне закатного неба соответствуют общему прин
ципу постановки — сочетанию монументальной эллинской пластики с пышной яркостью древнего ориентализма.
Текст трагедии не всегда на высоте трагического стиля. В нем имеются явные перебои, нарушающие общий план речи и действия героев. Ме
стами трагедия явно снижается, а в своем заклю
чении она лишена того просветляющего подъема, который является основным законом жанра. При этом звучат ноты пацифизма, умаляющие значение спектакля.
Несмотря на сложность и трудность задачи, театр наметил правильную линию в ее разрешении.
Отказавшись от стилизации античного театра, Таиров обратился к созданию большой, патетической и художественно-организованной трагедии в плане современной политической истории. При всех отдельных недостатках постановки новый
трагический жанр возник из этой переплавки ценных театральных элементов античной и современной сцены.
Л. ГРОССМАН
ГОРИНА - ИСМЕНА
заостренную моментом перехода военной эпохи в эпоху революционную.
Несмотря на недостаточный материал, представленный текстом драмы для такой экспозиции, основное задание трагедии получило в постановке Таирова удачное разрешение. Проходящий через всю драму диалог Креона и Антигоны естественно
разворачивается в массовые сцены, бросающие толпы нищих на штурм дворца или же вводящие в действие воинствующие когорты античной гвардии.
С замечательным сценическим искусством располагаются в качестве коллективных героев и сталкиваются для общего действия основные группы нищих, женщин, воинов, танцовщиц.
Скульптурная законченность отдельных массовых сочетаний здесь так же пленяет, как и красочная динамика их бурных столкновений.
В водовороте этих обще-народных событий поднимается и растет яростный спор владыки и бун
тарки, заложенный в античный образ Антигоны.
Элемент революционного протеста вырастает здесь в основную стихию ее образа.
Девушка-революционерка, аскетически суровая, строгая в своей простоте, преисполненная неодолимой решимости в исполнении своего ги
бельного задания: такова Антигона-Коонен. Во всех остальных моментах роли, когда она высту
пает в глубокой печали, под невыносимым грузом тягостных воспоминаний, когда она поднимает толпы к восстанию, или же отчаянно бьется в своих цепях, изнемогая от обрушившихся на нее страда
ний, — всюду выдержана трагическая строгость этой служительницы и зажигательницы масс. Артистке удается трудное задание сочетать личное горе с обще-народным бедствием и сосредоточить на образе нищей царевны массовые страдания целой эпохи. Это дает возможность Коонен углубить человеческие ноты своего дарования, усилить ощущение конкретного страдания целого исторического поколения, неизменно сохраняя
высокие качества своего формального мастерства и блистательной техники.
Креон сохраняет в новой композиции основные черты своего античного образа. Это тиран и захватчик власти, прикрывающий возвышен
ными софизмами и религиозно-нравственными сентенциями свой безграничный произвол. Эти
черты беззаконного и боязливо опирающегося властвования, ежеминутно готового на вспышку кровопролитной жестокости во имя самосохра
нения, выделил в своем исполнении артист Ценин. Образ в трактовке требовал, усиления некоторой властности тирана, сгущения грозных и жестоких черт этого беспощадного угнетателя свободных Фив.
Интересно внешнее оформление спектакля. Черные громады движущихся башен на ярком фоне закатного неба соответствуют общему прин
ципу постановки — сочетанию монументальной эллинской пластики с пышной яркостью древнего ориентализма.
Текст трагедии не всегда на высоте трагического стиля. В нем имеются явные перебои, нарушающие общий план речи и действия героев. Ме
стами трагедия явно снижается, а в своем заклю
чении она лишена того просветляющего подъема, который является основным законом жанра. При этом звучат ноты пацифизма, умаляющие значение спектакля.
Несмотря на сложность и трудность задачи, театр наметил правильную линию в ее разрешении.
Отказавшись от стилизации античного театра, Таиров обратился к созданию большой, патетической и художественно-организованной трагедии в плане современной политической истории. При всех отдельных недостатках постановки новый
трагический жанр возник из этой переплавки ценных театральных элементов античной и современной сцены.
Л. ГРОССМАН
ГОРИНА - ИСМЕНА