Глава I.

Революція 1848 года и Реакція во Франціи.

1848—1853.

I.—Февральская революція.

Манифестація 22 февраля.—Банкетная капманія въ пользу избирательной ре
формы вызвала во Франціи, а въ особенности въ Парижѣ, политическую агитацію,
которая внезапно закончилась революціоннымъ взрывомъ. На всѣ требованія реформы король и министерство отвѣчали систематическимъ отказомъ; на банкетную кампанію они отвѣтили одной
фразой тронной рѣчи, въ которой король предостерегалъ страну отъ агитаціи, „возбуждаемой враждебными и слѣпыми страстями (28 декабря 1847 года). Министерское большинство палаты выска
залось противъ реформы въ проектѣ отвѣтнаго адреса на тронную рѣчь коро
ля, адреса, составленнаго въ такомъ же духѣ. Проектъ вызвалъ продолжительный и оживленныя пренія; оппозиція, состоявшая изъ лѣвой и лѣваго центра, предложила поправку, но большинство отвергло ее и приняло адресъ (12 февраля 1848 года).
Въ Парижѣ комитетъ XII округа (предмѣстье Сенъ-Марсо) организовалъ банкетъ, который первоначально былъ назначенъ на январь, затѣмъ отложенъ и въ концѣ концовъ запрещенъ министер
ствомъ. Оппозиція во имя свободы собраній отрицала за правительствомъ пра
во воспрещать частные банкеты; 87 депутатовъ обѣщали присутствовать на этомъ банкетѣ. Банкетная комиссія на
значила сборный пунктъ въ соборѣ св. Магдалины (Мадлэнъ) на 22 февраля по
полудни; она пригласила національныхъ гвардейцевъ явиться въ мундирахъ, но безъ оружія, чтобы встрѣтить депутатовъ, которые процессіей должны были отпра
виться въ нанятый для банкета залъ;
предполагалось такимъ образомъ устроить демонстрацію противъ запрещенія собранія.
Въ ночь съ 21 на 22 февраля правительство расклеило воззваніе, которымъ воспрещалась какъ проектированная процессія, такъ и скопища вообще; депутаты, хотя и выражали протестъ противъ но
вой мѣры, все-таки заявили, что отъ участія въ банкетѣ они отказываются.
Но публика, ожидавшая манифестами, собралась вокругъ собора. Стояла пас
мурная погода, моросилъ мелкій дождикъ. Сначала явились студенты съ лѣваго берега; затѣмъ на площади Согласія со
брались рабочіе. Въ толпѣ слышалось пѣніе „Марсельезы и „Пѣсни Жирондистовъ“; раздавались крики: „Да здрав