календарь чудака

О ХАНЖАХ

Но именно так говорить не следует. Нельзя швыряться словами без точного их применения. Особенно в данном случае, и вот почему:
1) Гр. Львович не чудак. Америк не открывает, чем резко отличается от чудака-Колумба.
2) Гр. Львович не чудак. Своей излишней защитой Маркса он «Капитала» себе не наживет.
3) Гр. Львович не чудак, и скорее всего любит сыр. Этим мы хотим прозрачно намекнуть на то, что Гр. Львович — ханжа.
Материалистическая биология доказывает, что благоприобретенные признаки наследуются и переходят в дальнейшие поколения. Если так, то советское ханжество, которому едва насчитывается десять лет, угрожает просочиться в века. Надо выработать меры борьбы с нависающим бедствием.
Этим должны заняться прежде всех Наркомздрав, Осоавиахим и Центральное статистическое управление.
ЧУДАК, со своей стороны, окажет полное содействие.
Михаил Кольцов
Н
аука знает о них довольно мало. Ханжи плохо изучены, не с полной ясностью отделены от соседних человекообразных групп.
Писатель и знаток людских пород, Козьма
Прутков, указывал на пристрастие ханжей к сыру:
— Вы любите ли сыр? — спросили раз Ханжу.—
Люблю, — он отвечал: — я вкус в нем нахожу.
Позднее сырная теория в ханжеведении сменилась предположением о пристрастии ханжей к спиртным напиткам. На этом основании ханжой называли в начале войны первичный тип самогона, изготовлявшийся путем самой поверхностной очистки обыкновенного денатуратного спирта.
От ханжи люди слепли сотнями тысяч. Первая победа над империей во время войны была одержана ханжой. Люди состоятельные пили одеколон. Слепые мужики, дышавшие спиртным перегаром, и малиновые спекулянты с запахом одеколона изо рта — это было страшно.
Все-таки, главным признаком ханжи принято считать противоречие между показным и истинным образом мыслей и действий. Спереди — блажен муж, а сзади — вскую шаташася. Молока не хлебнет в пятницу, а молочнице и в великую субботу не спустит.
Революция убила спрос на ханжей старого типа. Сразу стихло и предложение.
Зато появились ханжи нового выпуска. Их свойства на вид противоположны старым, по сути тождественны им.
Новые ханжи боятся (на людях) стоять спиной к гипсовому бюсту Маркса.
Они даже записку в оперетку о предоставлении двух местечек поближе подписывают «с коммунистическим приве
том» — для уяснения администратору театра своей партийноконтрамарочной принадлежности.
Сидя на съезде, они рокочут, как морской прибой, если оратор, старый большевик или малограмотный рабочий, не
чаянно скажет «дай бог», «боже упаси».
Это наружная окраска советского ханжи. Это его верхний, с ярко начищенными бляхами, партийно-советский мундир. А под мундиром?
Недавно о ханжах говорил Сталин:
«У нас есть в партии люди, которые не прочь провозглашать для очистки совести борьбу с правой опасностью в роде
того, как попы провозглашают иногда «аллилуйя, аллилуйя». Но они не принимают никаких, ровно никаких практических мер к тому, чтобы поставить, борьбу с правым уклоном на должную ногу и преодолеть его, этот самый уклон, на деле».
Эго все правда, товарищ Сталин, но это не вся правда.
Многие из этих людей проводят свои слова практически в жизнь, хотя и довольно странным способом. Покричав «ал
лилуйю» на партийном собрании, они идут домой и там опятьтаки ставят ее на должную ногу и даже на обе, четко притоптывающие ноги. «Аллилуйя, ах, аллилуйя» — так называется модный фокстрот, прорабатываемый в лучших московских партийно-советских домах.
Нечего и говорить о том, что ханжи не имеют ничего общего с чудаками. А ведь и в таком простом вопросе, бывает, случаются недоразумения.
Сотрудник «Известий ЦИК» Гр. Львович, прочитав в газетах веселое объявление, о подписке на журнал ЧУДАК, помертвел от ужаса.
В объявлении был назван ряд великих людей, которые с
точки зрения обывателей всех эпох и народов считались чудаками. Колумб, Ньютон, Маркс — все эти люди могли жить сытенькой жизнью под свист и грохот канареек. Но вместо этого они, вызывая раздражение обывателей, совершали перевороты в истории.
Поняв из всего объявления только то, что слова «Маркси «чудак» стоят рядом (да еще в рекламе!), Гр. Львович был весьма скандализован.
Не дозвонившись в милицию (ах, эти телефоны!), Гр. Львович решил защитить великого мыслителя и революционера без помощи вооруженной силы, одной только мощью своего пламенного пера. Это он и сделал, выразив в газетной заметке свое осуждение журналу ЧУДАК.
Трудно спорить с лишенными чувства юмора людьми, уши коих не способны воспринимать ничего, кроме суконных благонамерных слов. От Львовича можно было бы просто отмахнуться и добродушно сказать:
— Чудак этот Львович: ничего не понял, все перепутал,
а поди же, написал. Ну, ладно, бог с ним.