ПИСАТЕЛИ ДЕПУТАТЫ

УХАНОВ: — Только вы, товарищ секретарь, не давайте им протоколы писать: такого они там напишут, что никто ничего не поймет!
ОДИННАДЦАТИЛЕТНЯЯ ПРОФЕССОРША

Н

есут, несут! — кричали ребята, бегая по школе.
По темному корридору к выходной двери медленно тянулась буйно орущая процессия Запевало го осом гнусавым и пронзительным заводил похоронную песню:
Со-о свя-ты-мн у-по-ьой...
Нестройно, но горячо участники процессии подхватывали:
— Со святыми упокой,— Человек он был такой:
Любил выпить, закусить И еще раз попросить...
А передовые ребята уже выбежали иа улицу и радостно предупреждали всех:
— Несут, несут!
Прохожие останавливались, ра прашивали:
— Кого несут-то?
— Да Анну Ивановну! Взяли за ноги да за руки и понесли!
— Померла? — вздыхали прохожие,— Царствие ей...
— Жива еще.
— Чего же ее тогда несут?
— Заслужила — вот и несут. Она урок давала, ребята взбунтовались, ну схватили и понесли вон.
— Учительницу, значит, выносят?
— Какая она учительница! Не учительница, а так себе, дерьмо малолетнее!
- Малолетняя? Почему же тогда она учительница, если малолетняя?..
Похоронная процессия выв лилась из школы. Из самой гущи неслись истерические крики:
— Безобразие! Вы — папе ответите! Несколько человек держали на вытя
нутых, руках взвив ющуюся девочку. Раскачав, они бросили ее в сугроб снега. Девочка, как кошка, быстро встала на ноги, отряхнулась и убежала.
Школа эта находится в с. Сыр-Липки, Смоленской губернии. В 1928 году пре
вратили ее из семилетки в школ у кресть
янской молодежи. На бумаге произвести такое превращение—не трудный фокус. А вот на деле — куда труднее!
И общежитий не оказалось для учащихся, и средств никаких не было, и преподавателей не подобрали подходя
щих. А неподходящих было с избытком. Особо выделялась преподавательница естествознания, Пелагея Макаренкова, а ташке ее муж — Макаренков.
Сама была слаба в естествознании, ну ее и разгрузили, поручив агроному заменять ее. Сам Макаренков тоже туго
вато соображал, и в помощь ему дали тогда одиннадцатилетнюю (да, да, одиннадцатилетнюю!) дочь заведующею школой Бачурина. А еще говорят, что у нас плохо выдвигают.
Эта маленькая вундеркиндша очень рьяно взялась за дело. Преподавала по самым новейшим методам, даже кулаки в ход пускала, не жалея сил.
Макаренков тут же похаживал, вроде начинающего приват-доцента, наблюдая, чтобы учащиеся случайно не пустили по адресу профессорши что-нибудь такое-этакое, нелестное.
При первых признаках неудобопроизносимого он налетал на учащихся и
молчаливо, но вразумительно потрясал кулаками.
Два месяца профессорствовала уважаемая одиннадцатилетняя Анна Ива
новна. Два месяца подавлял Макаренков всякие признаки революционного брожения.
И все-таки? И все-таки прорвалась плотина молчания и терпеливости. О, великий, русский народ! II на третьем месяце, на третьем месяце случилось ужасное.
Анну Ивановну взяли за руки и за ноги и вежливо выбросили из класса.
Как выбрасывали, мы уже знаем. Це
ремония выкидки нам тоже известна. А вот что дальше было, мы не знаем. Не знаем мы и того, что сейчас делается в школе.
Может быть, Наркомпрос узнает?
Если узнает, пусть и нам сообщит. Все-таки интересно знать, как и что. А вдруг ошиблись ребята? А в руг почтенная Анна Ивановна, действи
тельно, своего рода ученый шедевр. Тогда мы с большой охотой выдвинули
бы ее кандидатуру прямо в академики. Смена ведь нужна и академии!
А.н. Чаров
КУКРЫНИКСЫ