Рис. И. МАЛЮТИНА
• • • — Современная наука утверждает, что улицы должны итти концентрическими магистралями.
Он опять разложил план, развел кронциркуль и начертил вокруг точки, изображав
шей центр будущего Ростова, несколько кружков.
— Современная европейская наука утверждает, — сказал он, — что улицы должны итти концентрическими магистраля
ми. Здесь, например, кольцо Ленина, тут пояс Карла Маркса, а площадь эту можно на
звать, ну — хоть... моим именем. Других вопросов нет?
Других вопросов не оказалось. Профессор откланялся, мило сделав ручкой, и уехал, зашпилив английской булавкой 27 тысяч в боковом кармане пиджака...
Вскоре после этого план поступил на рассмотрение местных инженеров и специалис
тов коммунального хозяйства и строительства. Когда треугольник, лежащий гипотенузой вдоль тихого Дона и весь обтыканный на карте праздничными красными флажками, был продемонстрирован собранию — встал техник из подотдела благоустройства и, под общий смех, сказал:
— Конечно, профессор Шестаков очень ученый человек, но все-ж таки это странно. Я скажу больше — это туманно. Приехал человек, нарисовал треугольник с пупочкой в середине и уехал, забрав тридцать тысяч. Поставить пупочку на бумаге очень просто. Я скажу больше — это даже муха может.
Но если посмотреть в натуре, пупочка приходится прямо в балке, и значит центр надо разбивать в овраге. И придется срезать горы и холмы на десять верст вокруг. А куда мы
землю денем? Этой землей все Азовское море можно будет засыпать. Первая магистральная улица, например, проложена по речке. Значит, будем отводить речку и мостить дно? Я
думаю, профессор просто пошутил. Во всяком случае, было бы странно, если бы мы одобрили эту чепуху. Я скажу больше — одобрить это может только дурак. Конечно, я извиняюсь, если кого-нибудь ненамеренно задел.
Отцы города сидели красные, как вареные раки, и неистово теребили пуговицы на пиджаках...
План признан был не серьезным и негодным к реализации. В местной газете появилась по поводу этого скандала
разоблачительная заметка «Город в облаках». По Ростову ходили слухи и анекдоты. Пупочка профессора Шестакова получила всеобщую, хоть и печальную известность.
***
* * *
В этом году вопрос о перепланировке города снова оказался поставленным и порядок дня. В недрах ведомств идут переговоры об ассигновании на работы по составлению нового настоящего проекта еще ста тысяч рублей.
Ростовский корреспондент ЧУДАКА сообщает, в связи с этим, что «на эти деньги вновь претендует все тот же профессор Шестаков», На деньги, а не на работу! И город на
строен, как будто, вполне благожелательно к кандидатуре старого знакомца.
Профессор зачинил уже даже, по слухам, прошлогодний гаммеровский карандаш и, срочно готовясь в приятный вояж, приводит в порядок кронциркуль.
Когда одному из ростовских градоправителей напомнили теперь о точке, о пупочке, которою профессор отметил в прошлый раз центр будущего города в овраге, - тот сказал:
— Ну, мало ли чего! С кем не случается! Может, у него тогда зубы болели?
А. Зорич
прошлом году в Ростове для работ по перепланировке города был приглашен из Москвы профессор Шестаков.
Перепланировка крупного города, особенно в наших усло
виях, когда мы имеем в виду совершенно особый тип будущего советского городского строительства, — дело чрез
вычайно трудное; оно требует не только большой и сложной технической работы, но и все
сторонних, точных, социальных, экономических и статистических исследований и разработок.
Ибо вопросы планировки стоят в прямой зависимости от перспектив хозяйственного развития края, ибо такой проект может быть составлен только на основе исчерпывающих данных о прогрессивном росте местной промышленности, мест
ного земледелия и местного населения по крайней мере на 25 лет вперед.
Поэтому, когда профессор Шестаков прибыл, дав согласие на эту работу, в Ростов, ему прежде всего предложили озна
комиться с материалами, характеризующими в этом смысле край.
— Не потребуется! — лаконично сказал профессор: — поменьше бумажного творчества, побольше живого дела.
— Но вам понадобится же, вероятно, промышленная пятилетка и данные переписи? — Отнюдь.
— Может быть, архив городской думы? Отчеты о коммунальном строительстве? — Нет, зачем же.
— Но, вероятно, вы захотите ознакомиться с историей города? — Увольте. К Иловайскому у меня органическая ненависть с гимназических лет.
— Но, конечно, вам нужно оборудовать особый кабинет? То да се, мензулы, фототеодолиты, эккерты разные, геодезии? Пожалуйста, не стесняйтесь!
Да я и не стесняюсь, — искренно сказал профессор: — Геодезия дело десятое. А вот гонорар вы мне приготовили?
В дальнейшем события, по свидетельству очевидцев, развивались так. Получив, согласно договора, за будущий про
ект 27.000 рублей, профессор отправился, дабы закупить основное оборудование для будущего съемочного кабинета, в ближайший писчебумажный магазин.
Приказчик отложил ему целулоидный треугольник, карандаш Гаммера и кронциркуль из разрозненной рихтеровской готовальни. Последнее слово техники, высокоточные эти при
боры в общей сложности стоили три рубля. После чего профессор спросил старый план Ростова, развернул его на коле
нях, положил треугольник гипотенузой вдоль тихого Дона, вычертил одно ребро, потом второе и третье, потом поставил
в середине точку и объявил, что перепланировка готова, и там, где стоит точка, будет центр нового города.
— Далековато, пожалуй? — неуверенно сказали ростовские градоправители: — Это-ж за рекой, туда не меньше пяти верст будет.
— Ну, что могут значить пять верст при будущих средствах передвижения? — профессор снисходительно улыбнулся. — Я имею в виду, что к тому времени в Ростове будет воздушный трамвай.
Это всем понравилось.
— Ну, а с улицами как же? — робко спросили опять отцы города: — хотя и воздушный трамвай, но улицы все-ж таки требуются?
— М-м. Простите. Действительно, чертовская рассеянность. Впрочем, этопустяки. За улицами дело не станет.
* * *
☛
• • • — Современная наука утверждает, что улицы должны итти концентрическими магистралями.
Он опять разложил план, развел кронциркуль и начертил вокруг точки, изображав
шей центр будущего Ростова, несколько кружков.
— Современная европейская наука утверждает, — сказал он, — что улицы должны итти концентрическими магистраля
ми. Здесь, например, кольцо Ленина, тут пояс Карла Маркса, а площадь эту можно на
звать, ну — хоть... моим именем. Других вопросов нет?
Других вопросов не оказалось. Профессор откланялся, мило сделав ручкой, и уехал, зашпилив английской булавкой 27 тысяч в боковом кармане пиджака...
Вскоре после этого план поступил на рассмотрение местных инженеров и специалис
тов коммунального хозяйства и строительства. Когда треугольник, лежащий гипотенузой вдоль тихого Дона и весь обтыканный на карте праздничными красными флажками, был продемонстрирован собранию — встал техник из подотдела благоустройства и, под общий смех, сказал:
— Конечно, профессор Шестаков очень ученый человек, но все-ж таки это странно. Я скажу больше — это туманно. Приехал человек, нарисовал треугольник с пупочкой в середине и уехал, забрав тридцать тысяч. Поставить пупочку на бумаге очень просто. Я скажу больше — это даже муха может.
Но если посмотреть в натуре, пупочка приходится прямо в балке, и значит центр надо разбивать в овраге. И придется срезать горы и холмы на десять верст вокруг. А куда мы
землю денем? Этой землей все Азовское море можно будет засыпать. Первая магистральная улица, например, проложена по речке. Значит, будем отводить речку и мостить дно? Я
думаю, профессор просто пошутил. Во всяком случае, было бы странно, если бы мы одобрили эту чепуху. Я скажу больше — одобрить это может только дурак. Конечно, я извиняюсь, если кого-нибудь ненамеренно задел.
Отцы города сидели красные, как вареные раки, и неистово теребили пуговицы на пиджаках...
План признан был не серьезным и негодным к реализации. В местной газете появилась по поводу этого скандала
разоблачительная заметка «Город в облаках». По Ростову ходили слухи и анекдоты. Пупочка профессора Шестакова получила всеобщую, хоть и печальную известность.
***
* * *
В этом году вопрос о перепланировке города снова оказался поставленным и порядок дня. В недрах ведомств идут переговоры об ассигновании на работы по составлению нового настоящего проекта еще ста тысяч рублей.
Ростовский корреспондент ЧУДАКА сообщает, в связи с этим, что «на эти деньги вновь претендует все тот же профессор Шестаков», На деньги, а не на работу! И город на
строен, как будто, вполне благожелательно к кандидатуре старого знакомца.
Профессор зачинил уже даже, по слухам, прошлогодний гаммеровский карандаш и, срочно готовясь в приятный вояж, приводит в порядок кронциркуль.
Когда одному из ростовских градоправителей напомнили теперь о точке, о пупочке, которою профессор отметил в прошлый раз центр будущего города в овраге, - тот сказал:
— Ну, мало ли чего! С кем не случается! Может, у него тогда зубы болели?
А. Зорич
В
прошлом году в Ростове для работ по перепланировке города был приглашен из Москвы профессор Шестаков.
Перепланировка крупного города, особенно в наших усло
виях, когда мы имеем в виду совершенно особый тип будущего советского городского строительства, — дело чрез
вычайно трудное; оно требует не только большой и сложной технической работы, но и все
сторонних, точных, социальных, экономических и статистических исследований и разработок.
Ибо вопросы планировки стоят в прямой зависимости от перспектив хозяйственного развития края, ибо такой проект может быть составлен только на основе исчерпывающих данных о прогрессивном росте местной промышленности, мест
ного земледелия и местного населения по крайней мере на 25 лет вперед.
Поэтому, когда профессор Шестаков прибыл, дав согласие на эту работу, в Ростов, ему прежде всего предложили озна
комиться с материалами, характеризующими в этом смысле край.
— Не потребуется! — лаконично сказал профессор: — поменьше бумажного творчества, побольше живого дела.
— Но вам понадобится же, вероятно, промышленная пятилетка и данные переписи? — Отнюдь.
— Может быть, архив городской думы? Отчеты о коммунальном строительстве? — Нет, зачем же.
— Но, вероятно, вы захотите ознакомиться с историей города? — Увольте. К Иловайскому у меня органическая ненависть с гимназических лет.
— Но, конечно, вам нужно оборудовать особый кабинет? То да се, мензулы, фототеодолиты, эккерты разные, геодезии? Пожалуйста, не стесняйтесь!
Да я и не стесняюсь, — искренно сказал профессор: — Геодезия дело десятое. А вот гонорар вы мне приготовили?
В дальнейшем события, по свидетельству очевидцев, развивались так. Получив, согласно договора, за будущий про
ект 27.000 рублей, профессор отправился, дабы закупить основное оборудование для будущего съемочного кабинета, в ближайший писчебумажный магазин.
Приказчик отложил ему целулоидный треугольник, карандаш Гаммера и кронциркуль из разрозненной рихтеровской готовальни. Последнее слово техники, высокоточные эти при
боры в общей сложности стоили три рубля. После чего профессор спросил старый план Ростова, развернул его на коле
нях, положил треугольник гипотенузой вдоль тихого Дона, вычертил одно ребро, потом второе и третье, потом поставил
в середине точку и объявил, что перепланировка готова, и там, где стоит точка, будет центр нового города.
— Далековато, пожалуй? — неуверенно сказали ростовские градоправители: — Это-ж за рекой, туда не меньше пяти верст будет.
— Ну, что могут значить пять верст при будущих средствах передвижения? — профессор снисходительно улыбнулся. — Я имею в виду, что к тому времени в Ростове будет воздушный трамвай.
Это всем понравилось.
— Ну, а с улицами как же? — робко спросили опять отцы города: — хотя и воздушный трамвай, но улицы все-ж таки требуются?
— М-м. Простите. Действительно, чертовская рассеянность. Впрочем, этопустяки. За улицами дело не станет.
* * *
☛