календарь чудака

О ПРОПАЩЕМ ВРЕМЕНИ

Н

ачинается это еще в мае. К июню — в полном разгаре. И кончается — к пятнадцатому октября. Итого пять месяцев. Из двенадцати. Почти половина года.
Вам надо добиться порядка на заводе или в учреждении. Эта благая мысль пришла вам в бодрые дни радо
стной весны. Не надейтесь на успех. Практичные люди на заводе и в учреждении скажут вам, разводя руками:
— Сейчас лето, отпуска. Нет смысла начинать. Давайте уж с осени.
Вы вспыхнете, но, поразмыслив, поникнете головой и конфузливо согласитесь:
— Да... Пожалуй... С осени... Отпуска... Верно...
Вам надо прекратить прогулы, убавить лодырей и бездельников, поднять производительность — те же практичные люди удивленно переспросят:
— Как, когда? Сейчас? В период отпусков?! Да вы, батюшка, будьте рады, что совсем работа не становится! Чудак!..
В июньской книжке «Зеленой Стари» вы найдете халтурные обрывки бездарных романов без начала и конца, с гар
ниром из протухших рецензий и попробуете протестовать. Вам напомнят, отмахиваясь, как от назойливой мухи:
— Лето ведь! Отпуска же! Какая же летом литература? Какая тут идеология, если из пяти редакторов-один в отпу
ску, двое собираются в отпуск, а остальные двое только-только из отпуска приехали?! Смешно даже требовать.
Нечего и говорить, что, вырвавшись к лету в столицу и благоговейно переступив порог государственного театра, вы тоскливо обнаруживаете на его сцене старого знакомого, таганрогского автора-куплетиста, который, держа на весу цилиндр, споет, будто в первый раз в жизни: «Ах дамы, дамы, всегда мы с вамы, а потом болит.» Тут вы не будете и удивляться. — Дело ясное-отпуска, гастроли.
Напрасно вы будете плескаться, бить хвостом, плыть против течения. Вас отнесет общим потоком туда же, к отпускам. Постепенно вы увлечетесь разговором о преимуще
ствах Мацесты перед Пятигорском и о ценах в дорожном буфете у Байдарских ворот. И когда, уже к вам, придет хмурый замотанный посетитель справиться о деле, застряв
шем у вас с февраля, — вы скажете ему с развязной откровенностью, возможной только при полной безнаказанности:
— Теперь-то уж, сами понимаете, — время летнее, отпуска... Теперь уж до осени — тогда и загляните.
Посетитель не найдет, что вам ответить. Он со страдальческой, но понимающей улыбкой кивнет и провалится в пре
исподнюю, чтобы вынырнуть перед вами поздней осенью постаревшим на полгода.
А вы, стряхнув с себя прозаические заботы, не спеша, начнете размазывать свой отпуск. Недельки за три начнете укладываться, за десять дней сдадите дела, за восемь дней перестанете появляться на работе, за пять дней до срока выедете на курорт.
На Кавказе вас поразит полный хаос и отсутствие врачей. Ваше недоумение раздраженно рассеет администрация
санатория:
— Что вы, с луны свалились? Лето ведь, отпуска! Доктора все в Крым поехали отдыхать.
В качестве соседей по комнате с вами будут играть в подкидного дурака приезжие отдыхающие врачи из крым
ских санаториев. Летом они лучше всего чувствуют себя на Кавказе — так же, как кавказские врачи в Крыму.
Москвичи выбирают себе к лету длительные командировки на Волгу. Волжане — в Москву. Ленинградцы — в Одессу. А одесситы - в Ленинград.
***
...И так — полгода. Полгода проходит у нас под мягким, просторным, как расстегнутый ворот легкой дачной рубашки, лозунгом:
— Лето!.. Отпуска!..
За рубежом льется кровь революционных рабочих, в стране шевелится классовый враг, трудящиеся отвечают ему грозным парадом социалистического соревнования. Но в это время — пять месяцев, в разгар летней рабочей страды сто
миллионного народа, государственный и общественный аппа
рат сверху до низу мякнет, раскисает, обмыливается летней истомой и - хоть плачь — перестает нормально работать.
Главная беда — не от тех, что уехали в отпуск на свои чортовы две недели. Беда от других. От тех, что остались. От тех, что брюзжат: «Работаю за четверых».
От тех, что ноют: «Мне до отпуска еще целых девять дней, валюсь с ног».
От тех, что причитают: «Нисколечко не отдохнул в отпуску».
От тех, что получили компенсацию деньгами — от всех тех, кто проводит почти полугодовой отпуск в самих учреждениях, разлагая и разжижая всякую работу.
Конец мая, июнь в дверях. Идет лето, отпуска. Давайте же до октября ничего не делать!
Михаил Кольцов