ПРОВЕРКА ЗНАКОМЫХ

- О, вы точны!
Перед Капеловым стоял вчерашний посетитель, менее возбужденный, чем вчера, но все
же достаточно взвинченный и преисполненный
анергии.
Я человек аккуратный. Берегу и свое, и чужое время. Я принес список. Правда, он далеко не полный, но для начала хватит. Показать вам?
— Давайте сначала познакомимся, — сказал Капелов. — Я не знаю ни вашего имени, ни фамилии. Нелишне было бы узнать и вашу профессию.
— Кузнецов, Павел Иванович. Старый москвич. По образованию юрист. Занимался и практикой, а сейчас служу...
— Очень приятно. Так с чего же мы начнем? Кто у вас первый по списку?
Капелов взял лист и прочел:
— Ки-зи-лов... Кизилов, да? Кто он такой?
— Он какой-то мелкий специалист. Каждый день, когда я возвращаюсь со службы, я встречаю его. Неприятнейший тип. Воспаленные, красные, поганые глазки. Когда он только взглянет — уже противно. Он обязательно меня останавли
вает, — мимо никак не пройти — сует холодную мокрую руку. Между прочим, ни у кого такой гнусной руки нет, как у него!.. Бессмысленно и таинственно улыбается и передает какой-нибудь слух - обязательно тревожного, неприятнейшего и глупейшего содержания. И все в виде вопроса: «Верно-ли, что виды на урожай никуда?», «Засуха в плодороднейших местах?», «Верно-ли, что на почве продовольственных за
труднений готовится восстание?», «Верно-ли, что за границей?..»
Ну, что с ним делать? Для чего это нужно мне? Эти его красные глаза, и эта рука его, и эти слухи...
Капелов укоризненно покачал головой и наставительно сказал:
— Простите, так нельзя. Вас неприятно слушать. Ну, что такое «красные поганые глаза», «гнусная рука» и прочее. Это человеконенавистничество. Прошу извинения за фамиль
ярность, но, ведь, и мы с вами не такие уж красавцы, и у нас не все ладно и с руками, и с глазами, и с носами. Не в этом дело. Давайте договариваться с самого начала: не будем заниматься человеконенавистничеством. Давно и прочно установлено, что если вам человек нужен, делает для вас хоро
шее, искренно расположен к вам или говорит что-либо приятное, то мы не замечаем ни поганых глаз, ни неприят
ных рук и т. д. Почему вообще такая манера у русских - смеяться над телом и физиологией человека! Вот и Толстой, смеясь над судьями, описывает, как они отвратительно
едят. Старик судья беззубо ест кашу или что то в этом роде. Судьи у него отрицательные типы. А как едят хорошие
люди? Очень уж так красиво? Разве почтенные, но беззубые старики изящнее едят кашу? Так вот, Павел Иванович, да
вайте не придираться к физиономии, а говорить по существу. Знаете, мне много приходится возиться с людьми, и я люблю их...
Кузнецов не обиделся. Он, в самом деле, зло и неприятно говорил о людях и не раз наталкивался на подобные речи.
— Ну, ладно, — сказал он. — Конечно, не в этом дело. Но по существу, ведь, это все-таки отвратительная личность. После встречи с ним я чувствую себя, как-будто вступил в какую-то гадость. Он задерживает меня две-три минуты, но я потом ношу в себе муть в течение часа или двух. Не хочу его видеть. Понимаете? Но хочу! И слухов его не хочу слышать, и анекдотов!
— Как же мы найдем его, этого вашего Кизилова, чтобы пощупать его, проверить и принять какое-нибудь решение?
— Я не знаю, где он живет. Я его только встречаю на улице. Я думаю, что вообще нам есть смысл сейчас пойти на улицу. Я несомненно встречу многих знакомых, и вы увидите, что мое желание избавиться от них — желание разумное и, следовательно, законное. — Хорошо.
Капелов надел пальто и шляпу и вслед за Кузнецовым вышел на улицу.
Было около четырнадцати часов - самый разгар делового дня. На Тверской улице, как всегда, было тесно. Люди шли и по тротуарам, и по краям мостовой. С мостовой и раздался крик, обращенный в сторону Кузнецова:
— А, Павел Иванович. Здравствуйте! Здравствуйте!
Подскочил румяный человек не столько живой, сколько имитирующий живость, то-есть намеренно двигающий пле
чами, головой и лицевыми мускулами — и все это при очень вялом выражении тусклых глаз.
— Ну, как поживаете? Как ваше дело? Я отдал распоряжение, чтобы никаких задержек не было. Уж для вас, Павел Иванович, поверьте, все будет сделано, хе-хе... Как, жена? Зашли бы как-нибудь. Возгордились вы, Павел Иванович, возгордились... Не хорошо. Ну, пока! Бегу на заседание.
И человечек убежал. Все это произошло так быстро, что Кузнецов с недоумением посмотрел на Капелова:
— Ну, что, — спросил Капелов. — Что вы о нем скажете? — Это возмутительный тип, — сказал Кузнецов. - Он «отдал распоряжение»... «Для вас». Если б вы знали, сколько в этом лицемерия и гнусности! Я его хорошо знаю! Это без
надежный, беспросветный лгун. Человек врет с утра до вечера. Он считает, что это «дипломатия», что так умнее, лучше жить. Он завотделом сидит в своем кабинете и говорит секретарю одно, управляющему делами - другое, посетителю— третье. И все по одному вопросу. Человек изолгался до такой степени, что когда во время учрежденческой суматохи даже жена позвонит по телефону и спросит, будет ли он дома — он, зная, что не будет к такому-то часу, говорит ей: «не знаю, позвони через десять минут». Он не может сказать «да» или «нет». По явно отрицательно решенным делам он говорит посетителю: «зайдите в четверг, посмотрим, может быть, что-нибудь выйдет. Я постараюсь что-нибудь сделать». Он хорошо знает, что в четверг его не будет, он уедет или будет занят. Но он обнадеживает, обещает, путает, откладывает, врет, хитрит, комбинирует. Какая предательская, гнус
ная атмосфера царит вокруг него! Поневоле все вокруг него начинают врать. Иногда всеобщее бессмысленное вранье доходит до анекдотов: завираются до абсурда. Внешне все, как будто, обстоит благополучно. Он сидит в удобном кресле, раз
валясь, с телефонной трубкой у уха и говорит: «да, да, товарищ. Дело ваше разбирается в коллегии. Предварительно оно было рассмотрено мною. Завтра или, может быть, еще сегодня будет резолюция, и я вам немедленно позвоню. Впрочем, если я вам не позвоню, то, пожалуйста, позвоните мне завтра между часом и половиной второго. Хорошо? Только, пожалуйста, точно, а то на два часа у меня назначено заседа
ние». Если послушать со стороны —прямо идеальный разговор: внимание, предупредительность, интерес к делу, чуткое отношение к заинтересованному лицу, идеальное обслужива
ние, уважение к чужому и своему времени. Не так-ли? На
самом же деле ничего не просмотрено, никакой коллегии не было и завтра не будет, и никому он не будет звонить. Зав
тра с утра он уезжает, и никакой резолюции не будет, и ничего не будет между часом и двумя, и никакое заседание
не назначено. Все наглая, подлая ложь! В половине второго будет трепетный звонок несчастного, но и ему обученные секретари не скажут правды. Не скажут, что лгун уехал и ничего не сделано. Не скажут даже, что его нет в учреж
дении. Скажут: «вышел, позвоните через полчаса». Таков стиль этого учреждения. Тот будет звонить через полчаса. Уже не будет секретаря, а подойдет другой сотрудник и
скажет, что вообще никого нет. Скажет опять: «позвоните через полчаса» или «на заседании», «вызвал по экстренному делу» и так далее. У каждого учреждения в качестве самозащиты от назойливых посетителей есть своя система санк
ционирования лжи. Но этот врет потому, что не может иначе. Он вечно извивается, вечно скользит. Ни в одном случае он не хочет взять на себя ответственности. Он вся
чески избегает любой, самой маленькой ответственности. Когда нужно что-то решить — он сваливает ответственность на других. Ои окружает себя всевозможными предупрежде
ниями, оговорками, формальностями. Он боится всех и всего. Боится начальства сверху, боится врагов снизу. Все ему ка
жутся опасными. Даже низшие служащие, даже курьеры. Когда нужно кого-нибудь уволить, он сбрасывает ответствен
ность на управделами, на местком, на ячейку, на союз. Он витает наверху, около, где-то, над или под решением. И мне про мое дело он наврал так же нагло, как и всегда. «Для вас, поверьте»... — Это гроша медного не стоит!
Капелов улыбнулся и сказал:
— Однако, вы не любите знакомых, но когда вы здоровались с ним, у вас было такое приятное и сладкое лицо, что я поразился... Куда девалась ваша желчь?
— У меня? — поразился Кузнецов. — Сладкое лицо?
— Да, у нас. Но это неважно. К этому мы еще вернемся. А сейчас давайте подумаем, как нам встретить враля, чтобы его основательно исследовать.
(Продолжение в следующем номере).
Е ф и м Зозуля
2