О ТЕАТРАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ РЕЧЬ Анатолия Васильевича ЛУНАЧАРСКОГО

(Окончание)
Если от театров хотят что-нибудь требовать, то нужно поднять доходность. Все в этом отношении сделано, что возможно: театр до максимума возможностей живет на средства публики, и, если будет дальше разви
ваться новая буржуазия и спецсовбурство, мы стоим перед той опасностью, что театр вынужден будет подни
мать цены на места и все больше мест уделять этим людям, просто ища в них известную компенсацию, как некоторые музыкальные школы, которые готовят бездар
ностей, которых нужно выгнать вон, но это как раз те, которые платят. Это уже изъяны нашей чрезмерной скупости.
Что значит самоокупаемость? — Это значит окупаемость за счет самых несимпатичных элементов, которые только живут в нашей республике, и хотя преувеличенно говорить, что это отражается глубоко на репертуаре наших театров, и нельзя по этим соображениям театру говорить — мы поставили бессмысленную, но хлебную
пьесу, — они могут и на осмысленной пьесе иметь хлеб,— но что здесь лежит значительный центр невозможности нашей с театром справиться весомостью наших директив и влиятельностью нашей публики — это факт.
Театральная политика должна проводиться, как финансовая политика, и мы не требуем никаких золотых гор. Желателен был бы фонд для закупки билетов нашей молодежи, учащимся, через Комсомол и т. д. Желательна была бы специальная целевая дотация на выезды наших
театров в основные места жительства фабрично-заводских рабочих и, может быть, в большие деревенские центры
и, затем, желательно было бы известное поднятие субсидий. При этом эти субсидии не должны в будущем тратиться так, как до сих пор. Мы знаем, чем определялись суммы, которые сейчас получает театр - тем, что особая комиссия вычислила, что эту сумму придется тра
тить, если закрыть все театры, на поддержку всех зданий, содержащіе оркестра Большого театра и т. д. Если все
театры закрыть, то понадобится на амортизацию эта сумма. Эту сумму нам и дали. Так что практически можно сказать, что ни одной копейки нет такой, которая, собственно, идет на то, чтобы поддерживать жизнь театра, и при этом условии, когда мы представляем тот или другой театр наш, революционно-заслуженный, к известной субсидии, нам отвечают — если вы можете что-нибудь выделить из своих 450 тысяч рублей, сделайте одолжение, а сверх этого — ничего.
При таком условии распространять наши субсидии на театры революционные, стоящие вне черты государственных театров мы не могли, а это, конечно, неправильно.
Московский и Ленинградский Советы выполняют свой долг в отношении этих театров, но я не вижу при
чины, почему бы при решении вопроса мы не могли бы поддержать революционные театры, премируя особенно хорошие достижения.
Позвольте теперь перейти к самому последнему вопросу — вопросу о подготовке артистов. Наша система подготовки артистов ниже всякой критики. Некоторые театры поэтому сами взялись за это дело - у А. Я. Таи
рова есть своя школа, которая даже претендует на звание ВУЗ-а, но которая живет на сухари, если только у них есть сухари,—это совершенно школа „Нищих сту
дентов“, типичная нищая братия, но очень талантливые люди. Театр делает то, что он может при своей финансовой немощи, чтобы как-то их содержать. Вчера раздался такой уирек, почему это дело недостаточно пролетаризировано. Во-первых, это голословно, — они доста
точно пролетаризированы. Количество нашей публики сравнительно довольно велико, но как его увеличить?— Все эти школы находятся на самоокупаемости, им приходится дорожить учеником, который может что-то заплатить. Наше красное пролетарское студенчество не только не может заплатить, но ему нужно платить, а количество стипендий, выдаваемых на художественные школы, ничтожно. Нам говорят, что государству важнее иметь инженеров и врачей, чем певцов или актеров.
Если разумно посмотреть на вещи, то надо прямо сказать: если мы хотим производить наших советских актеров и режиссеров, которые будут, действительно, ближе к задачам нашего театра, чем нынешние руково
дители и работники театров, то надо хорошо поставить наши театральные школы, не предоставлять отдельным театрам устраивать студии, может быть, они будут их устраивать, тогда надо им помогать, чтобы не было мучительных процессов обучения и в нашей собственной школе улучшить положение.
Само собой разумеется, что во всех школах дело очень плохо обстоит, но художественная школа — это самая заброшенная, худо поставленная. Музыкальные школы как-то добывают себе некоторое пропитание кон
цертами, в отношении к драматическим школам—это гораздо труднее сделать. Спектакль молодежи — это совсем не такая привлекательная вещь — им приходится буквально за гроши свой труд продавать. Разумеется, и преподаватель туда не идет. Тов. Владимиров вложил известную часть своей души, не всю, потому что гово
рят, что он всю душу вложил в Малый театр,—в это
дело, он проделал огромную работу, чтобы спасти наши ВУЗ-ы, но все-таки пришлось их сморщить до степени техникума, и то мы не уверены в том, что все там благополучно. Огромная программа, кафедры не были заняты, потому что средств не было никаких.
Вот все, что я имел вам доложить. Это есть информационный доклад, который я просил бы не подвергать никакому обсуждению сейчас для того, чгобы мы не тратили время на общее обсуждение по всей этой огромной платформе, которую я вам сейчас изложил. Здесь масса вопросов, их нужно разделить и каждый в отдельности поставить, проштудировать и по каждому в отдельности принять резолюцию, с внесением на рассмотрение правительства, если это нужно, и целого ряда личных или групповых параллельных мнений.
Коснусь еще театра национальных меньшиств. Мы здесь находимся в довольно трудном положении, потому что, как я уже сказал, в части денежной у нас нет рессурсов, но я хотел, чтобы здесь был товарищ от Отдела Национальных Меньшинств, который имеет связь со всеми этими национальными театрами. Некоторая руководящая работа в этом отношении имеет место.
По некоторым отдельным моментам я могу сказать. У нас существует государственный еврейский театр, мы находим, что такой театр необходимо иметь, и никто не сомневается в талантливости его руководителей и его труппы. С другой стороны, он убыточен, его сначала поставили на хозрасчет, но в Москве на хозрасчете такой театр существовать не может, потому что он приносит постоянный дефицит в значительных суммах. В последний раз правительство, ассигновав из запасного фонда очень значительную сумму этому театру, пред
упредило Наркомпрос, поставив даже в протоколе, что делает меня лично ответственным за то, что дальше дефицита этот театр не потерпит, и в дальнейшем ему денежной помощи оказано не будет. На-днях мы будем в Коллегии слушать доклад о положении этого театра. Кажется, там опять неблагополучно, набежал новый дефицит и придется просить правительство, чтобы оно раз навсегда сказало, что если правительству этот акаде
мический театр в том виде, как мы его имеем, нужен, то нужно прямо сказать, что на него должны быть отпущены определенные суммы. В отношении идеологии и т. д. это театр благополучный и заслуживает всяческих симпатий.
Есть также латышский театр. Товарищи из этого театра просили нас сделать его государственным театром и просили при этом различных льгот и помощи. Я лично был, именно с точки зрения необходимости нам обращать чем дальше, тем больше внимания на национальный театр, за то, чтобы включить этот театр, но Коллегия не согласилась на том основании, что дальнейшее расширение сети запрещено.
Что касается театров, находящихся вне Москвы, например, Татарского театра в Казани, то они в большинстве случаев либо находятся в автономных республиках, либо