КТО

- ЗА и КТО-ПРОТИВ?

С народным артистом Федором Ивановичем Шаляпиным произошел забавный казус: пребывающий в эмиграции некий поп Георгий Спасский, очевидно, „в делах мирских немудрый судия“, выболтал и „чудную поведал тайну“ об этом народном артисте советской социалистической республики.
В парижской русско-эмигрантской монархической газете „Возрождение“ упомянутый Георгий Спасский изъявляет благодарность Федору Ивановичу Шаляпину за пожертво
ванные им в пользу „русских безработных“
5000 франков и доводит до всеобщего сведения, что часть этих денег вручена „владыке митрополиту Евлогию“, а часть распределена им, Спасским, среди лично ему, Спасскому, известных безработных.
Мы знаем, кто эти „русские безработные“, при виде которых Шаляпин почувствовал благотворительный зуд: это выброшенные
за советский рубеж злобные ненавистники рабочих и крестьян, это околачивающиеся в капиталистических передних белогвардейцы, умоляющие своих содержателей об интервенции, - это активнейшие участники той кампании клеветы на СССР, какая взвихрена сейчас нашими врагами,—это фабриканты фальшивых документов, имеющих целью взорвать наше укрепляющееся международное положение,—это сотрудники лондонских, пекинских и шанхайских взломщиков и душителей революции. Вот кого поддержал, вот с кем солидаризировался Шаляпин!
В цепи политических оказательств Шаляпина, не раз нами отмечавшихся на этих страницах, этот факт не является ни неожиданным, ни удивительным. Это лишь последний, завершающий штрих в облике этого странного „народного артиста“, слоняющегося почему-то в стане врагов народа, которого народ не знает и который, в свою очередь, „знать не хочет“ народа... На этот раз долготерпению нашей общественности, повидимому, приходит конец: орган ЦК Всерабиса печатает громовую статью по этому поводу, и президиум ЦК ставит вопрос о лишении Шаляпина званчя народного артиста.
Мы не сомневаемся, что все логические выводы из поступка Шаляпина будут сделаны: переживаемый политический момент,
так сказать, автоматически консолидирует силы и размещает их по ту и по сю сторону баррикады. Но нельзя не отметить, что антисоветская политическая физиономия Шаляпина развивалась и определялась в чрезвы
чайно благоприятной обстановке попустительства и непротивленства с нашей стороны.
Вместе с „культурным наследством“ мы, после Октября, переняли у буржуазии и от
вратительную, органически нам чуждую традицию — меценатства, меценатского отношения к работнику искусства... В меценатстве как-то увязываются два момента: момент, с одной
стороны, психопатический (своеобразная атмосфера „культа“ — как искусства, так и самой личности актера, певца, художника и т. п.), а с другой, — момент презрительного третирования искусства, как „забавы“,
и его работника, как „забавника“, как „шута“, которому позволяется многое, чего нельзя потерпеть ни от кого другого.
С одной стороны, мы ужасно как покровительствуем искусству и артистам, но, с дру
гой — смотря сквозь пальцы на открыто исповедуемый нашими крупнейшими артистами пресловутый „аполитизм“ (истинную полити
ческую цену которого мы, как марксисты, отлично знаем), разве мы не расцениваем их, как каких-то граждан 2-го сорта, с которых „нечего спрашивать“? И разве тот же Всерабис не занял двусмысленной позиции в ясной, как все три апельсина, истории внутри МХАТ II?
Характерно, что протест против этого унизительного для артиста меценатского отношения раздался из рядов того актера-массовика,
который сейчас забунтовал против душного уклада театрального быта и борется под ло
зунгами: „за актера-общественника“ и „долой аполитизм“. На апрельском совещании в НКП лидер оппозиции МХАТ II, стоящей в челе этого знаменитого движения, т. Дикий требовал предъявления к актеру полкой поли
☛