☛
Азбучные истины об осуществляемой в нашем рабочем государстве диктатуре пролетариата, о стройке социализма при максималь
ной активности и самодеятельности широких масс трудящихся, о рабочем контроле над производством и т. д. и т. д., казалось бы, должны быть хорошо известны всем работникам советских учреждении на десятом году Октябрьской революции. В действительности же дело, оказывается, обстоит далеко не так. Даже на культурном фронте, среди видных, ,,заслуженных“ деятелей искусства, работающих в центре рабочей республики, в столице СССР — Москве, находятся люди, не уясняющие себе (или не желающие уяснить?) элементарнейших понятий о значении и задачах рабочей общественности, об обязанности совет
ских художественных учреждений оказывать самое широкое содействие делу художественного воспитания рабочих масс.
В подтверждение приведем следующий факт. В целях ознакомления со структурой и по
вседневной работой Большого театра (что проделывалось уже по отношению к другим теапредприятиям), а также для осуществле
пия намерения составить ряд очерков об этом театре, кружок рабкоров обратился в дирекцию ГАБТ с просьбой оказать ему помощь в задуманном деле.
Казалось бы, ничего экстраординарного в просьбе рабкоров нет, и ее очень легко было разрешить „по бывшим примерам“: как бы серьезно ни было производство на любой фабрике или заводе, — отказа рабочим, желающим ознакомиться с деятельностью предприятия, никогда не бывает.
Так и посмотрел на это дело директор Большого театра т. Бурдуков, очень приветливо и дружески отнесшийся к рабкорам и распорядившийся в письменной форме об оказании им всяческого содействия.
Однако совсем не так отнесся ко всему этому главный руководитель оперной работой ГАБТ гр. В. А. Лосский, у которого пред
ставители рабочей общественности надеялись (не без оснований!) встретить такой же товарищеский прием.
„Гражданин Лосский, — сообщает руководитель кружка рабкоров, — прямо заявил нам, что зани
маться с нами он не сможет, — по крайней мере, до зимы. Да и тогда вряд ли у него найдется для нас время. Когда же мы попросили у него разрешения присутствовать на черновых работах над той или иной оперой, то получили ответ, изумивший и ошеломивший нас не менее, чем ошеломила гр. Лосского Октябрьская революция. Заслуженный артист Совет
ской Республики ответил нам, что ни о каком доступе нашем в недра театра не может быть и речи. „И вообще никому нет дела, как я работаю, даже своих друзей я не допускаю“, — закончил гр. Лосский“.
Совершенно очевидно, что гр. Лосский, так здорово проспавший революцию, совер
шенно не отдает себе отчета в окружающей его обстановке. Живя в республике, давно уже порвавшей связь со всем „священным“, он, видимо, все еще считает театр „храмом“, в „святая святых“ которого не могут быть допускаемы „непосвященные“.
Но в конце концов важен не самый факт сам по себе, не этот частный случай, на котором мы не остановились бы подробно... если бы он не был характерен и показателен для взаимоотношений между профтеаискусством
и рабочей общественностью. Важно то, что он мог иметь место в центре, — там, где только что обсуждались ЦК партии основные во
просы теаполитики, — в атмосфере, разгорячен
ной недавно прошедшими дискуссиями о театре, выявившими огромный интерес пролетариата к театральному искусству, показавшими рост художественных запросов рабо
чих масс, рост, обязывающий к интенсивному проведению линии орабочения театра и приближения его к рабочей общественности.
Если бы случай, происшедший в московском ГАБТ, имел место где-либо на окраинах СССР, он не приобрел бы такого принципиального значения, но, когда такое отношение к рабочей общественности проявляется в центральном академическом теапредприятии, мы не можем пройти хладнокровно мимо такого факта, который у провинциальных соратников гр. Лосского может вызвать под
ражание.
Профессиональные театработники должны твердо и крепко запомнить, что прошло давно уже то время, когда они работали на близкие
TEATP
И РАБОЧАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ
Азбучные истины об осуществляемой в нашем рабочем государстве диктатуре пролетариата, о стройке социализма при максималь
ной активности и самодеятельности широких масс трудящихся, о рабочем контроле над производством и т. д. и т. д., казалось бы, должны быть хорошо известны всем работникам советских учреждении на десятом году Октябрьской революции. В действительности же дело, оказывается, обстоит далеко не так. Даже на культурном фронте, среди видных, ,,заслуженных“ деятелей искусства, работающих в центре рабочей республики, в столице СССР — Москве, находятся люди, не уясняющие себе (или не желающие уяснить?) элементарнейших понятий о значении и задачах рабочей общественности, об обязанности совет
ских художественных учреждений оказывать самое широкое содействие делу художественного воспитания рабочих масс.
В подтверждение приведем следующий факт. В целях ознакомления со структурой и по
вседневной работой Большого театра (что проделывалось уже по отношению к другим теапредприятиям), а также для осуществле
пия намерения составить ряд очерков об этом театре, кружок рабкоров обратился в дирекцию ГАБТ с просьбой оказать ему помощь в задуманном деле.
Казалось бы, ничего экстраординарного в просьбе рабкоров нет, и ее очень легко было разрешить „по бывшим примерам“: как бы серьезно ни было производство на любой фабрике или заводе, — отказа рабочим, желающим ознакомиться с деятельностью предприятия, никогда не бывает.
Так и посмотрел на это дело директор Большого театра т. Бурдуков, очень приветливо и дружески отнесшийся к рабкорам и распорядившийся в письменной форме об оказании им всяческого содействия.
Однако совсем не так отнесся ко всему этому главный руководитель оперной работой ГАБТ гр. В. А. Лосский, у которого пред
ставители рабочей общественности надеялись (не без оснований!) встретить такой же товарищеский прием.
„Гражданин Лосский, — сообщает руководитель кружка рабкоров, — прямо заявил нам, что зани
маться с нами он не сможет, — по крайней мере, до зимы. Да и тогда вряд ли у него найдется для нас время. Когда же мы попросили у него разрешения присутствовать на черновых работах над той или иной оперой, то получили ответ, изумивший и ошеломивший нас не менее, чем ошеломила гр. Лосского Октябрьская революция. Заслуженный артист Совет
ской Республики ответил нам, что ни о каком доступе нашем в недра театра не может быть и речи. „И вообще никому нет дела, как я работаю, даже своих друзей я не допускаю“, — закончил гр. Лосский“.
Совершенно очевидно, что гр. Лосский, так здорово проспавший революцию, совер
шенно не отдает себе отчета в окружающей его обстановке. Живя в республике, давно уже порвавшей связь со всем „священным“, он, видимо, все еще считает театр „храмом“, в „святая святых“ которого не могут быть допускаемы „непосвященные“.
Но в конце концов важен не самый факт сам по себе, не этот частный случай, на котором мы не остановились бы подробно... если бы он не был характерен и показателен для взаимоотношений между профтеаискусством
и рабочей общественностью. Важно то, что он мог иметь место в центре, — там, где только что обсуждались ЦК партии основные во
просы теаполитики, — в атмосфере, разгорячен
ной недавно прошедшими дискуссиями о театре, выявившими огромный интерес пролетариата к театральному искусству, показавшими рост художественных запросов рабо
чих масс, рост, обязывающий к интенсивному проведению линии орабочения театра и приближения его к рабочей общественности.
Если бы случай, происшедший в московском ГАБТ, имел место где-либо на окраинах СССР, он не приобрел бы такого принципиального значения, но, когда такое отношение к рабочей общественности проявляется в центральном академическом теапредприятии, мы не можем пройти хладнокровно мимо такого факта, который у провинциальных соратников гр. Лосского может вызвать под
ражание.
Профессиональные театработники должны твердо и крепко запомнить, что прошло давно уже то время, когда они работали на близкие