Портрет В. И. Ленина,

работа худ. И. И. Бродского.

ствио отлично подчеркивает «квалифицирующую», ни разу еще по охватывавшуюся нашей беллетристикой, роль подкабальных горнозаводских рабочих в организа
ции восстания. Здесь — первая увязка «Емельяна» с марксистской историей.
Характерная сцена. Шахта; рудокопы, горнозаводские приписные крестьяне, тянут «хоровую речевую песню, похожую на безысходную жалобу»; сквозь песню раздаются «глухие удары кирок». Характерная безысходность слов:
„Ой ты, жизнь наша, земляная, грязная, Рудокопная, злая, острожная,

Чернопотная жизнь, безобразная, Дорога ночная да бездорожная! Ты бей, ты бей

В грудь каменную, железнушшую! Ты бей, ты бей,

Ташши цепь проклятушшую!..
На фоне этой безнадежности екатерининского рабства и появляется Пугачев. Спичка и порох? В том-то и дело, что не просто спичка, — а тем более не «болванка
в руках Зарубиных и Твороговых, как это стараются представить нам Треневы, — а неплохой, довольно цепко — для неграмотного! — пробивавшийся в реальных условиях своего времени революционный тактик и стратег,

умевший чуть ли не буквально всякую «блоху» в повстанческом хозяйстве использовать.

Казацкое брожение на Дону; раскольничье-скитское и противо-помещичье мужицкое, время от времени вспы

хивавшее недовольство на Волге; подъяремный стон уральских полуарестантов-полумужиков; стихийное бун

тарство перманентно истреблявшихся инородцев в степи; рекрутчина; законное и незаконное грабительство чи

новного дворянства; всякие гонения и пытки, наконец, по всей Руси, — все это нужно было мало что втянуть в орбиту всенародного движения, но и не дать отдельным элементам этой связи как-то меж собой сшибиться, нужно было весь этот мятущийся конгломерат как-то оволить и оцелить, заострив его в упрямый, с несомненной примесью азиатчины, аппарат.

Пугачевщина — да позволено будет сказать — это не только петля для екатерининского дворянства, но и... «учет»; это — сплошной, посильный для того времени,

отвод бунтарской энергии в единое организационное русло.
Таким именно и рисует нам предводителя движения 1772—75 г.г. В. В. Каменский. Расчетливый, умный мужик, упрямый целью и, притом, широкодушно-хитрый, любитель с треском повеселиться, обделывая тут же и большие государственные дола, — таков Пугачев В. В. Каменского, таков он и в марксистской истории, если отсеять от нее кое-какие привнесения.
История наша, но исключая и марксистской, не дала нам подлинного, даже просто элементарно - логически обоснованного Пугачева, — мудрено ли, что, идя навстречу законной потребности эпохи, эту скром

ную работу и пытается осуществить художник. Задачу признания — в первую голову.

Недаром же один из новых критиков (В. Эрманс), прослушавший в публичном чтении Каменского его «Пугачева», заявил:

„Такой Пугачев, конечно, ближе и понятнее нам, в наши дни. Такого Пугачева давно было пора написать. Такого Пугачева не хватало в нашей драматургической литературе. Через пьесу В. Каменского Пугачев явит, наконец, пароду свое настоящее („нужное ? — Н. Ч.) лицо, раскроет подлинный смысл и значение своего бунта .
Художник И. И. Бродский.