☛

ПРОТИВ БОГЕМЫ

«Дело» Альтшуллера и его двух товарищейписателей — вовсе не «чубаровщина», как думают некоторые, а типичная богема. Но от этого социальный вред явлений в роде тех, которые послужили предметом судебного разбирательства,
не меньше, а больше. Чубаровец-преступник — дегенерат или психопат: чубаровцы — исключение, гнусное, омерзительное, но все же редкое исключение. Богема, наоборот, распространена. И больше всего она распространена в артистиче
ской среде. Поэтому-то именно в артистическом журнале надо возвысить голос против нее.
Богема — это смесь пьянства с разгулом, легкостью половых отношений, переходящей в прямой разврат; все это прикрывается флером «жиз
нерадостности», «яркости впечатлений», «борьбы с мещанством». На самом деле эта «жизнера
достность» (эвфория) богемы так же обманчива и фиктивна, как эвфория алкоголя.
Богема губит иногда голоса, таланты так же, как погубила она молодых писателей Альтшуллера и его друзей, видимо, не лишенных способ
ностей. Она губит физически — как же уцелеть голосу после пьяных ночей и разгула? Она губит и морально: нравы богемы несовместимы с серьезным служением искусству.
Вред ее для артиста бесспорен и очевиден. Социальный вред еще больше оттого, что обще
ство привыкло смотреть на артистов (и особенно артисток) благодаря этому чрезвычайно низко. Известный фельетон д. Бедного достаточно осветил такое отношение. Хуже всего то, что сам артистический мир как бы «сжился» с таким отношением. По крайней мере мне неизвестен ни один голос протеста со стороны артистов против возмутительной клеветы на звание артистки, которая изображена была в пресловутой «Проход
ной комнате». Богема засасывает артистический мир вниз.
И тем не менее богема очень распространена. Богемное времяпрепровождение скорее правило, чем исключение в артистической, да пожалуй, и художественной, и писательской среде. Значит, борьба с ней не так проста.
Она, конечно, гораздо легче в советских условиях, чем в условиях капиталистической «куплипродажи». В театрах буржуазных государств (особенно в современных) артист, и особенно артистка — действительно предмет купли-продажи. В наших условиях театральный работник
должен стать деятелем одного из важнейших участков культурного фронта. Именно на эту высоту нужно поднимать артиста из богемной трясины. Профессиональному союзу работников искусств здесь принадлежит первая роль. А, к со
жалению, в этом направлении сделано мало: le mort saisit le vif (мертвый хватает живого) больше всего в искусстве. Создать серьезное общественное мнение, поднять актера в его собственных глазах и в глазах общества — это главнейшая задача. Материальная сторона дела, во
преки очень распространенному мнению, вовсе не играет здесь решающей роли; напрасно «кивают на Петра» (на бедность, неуверенность в завтраш
нем дне), как на причину богемной психологии. Совершенно наоборот: чем человек беднее, тем дальше должен быть он от напрасного мотовства своих сил, способностей и средств. Богема должна быть скорее уделом бесящихся от жира, чем «необеспеченных».
Серьезность времяпрепровождения вовсе не означает тусклость, бледность, монотонность. Конечно, живущее эмоциями, сильными переживаниями, нервной жизнью нутро актера не прими
рилось бы, если бы его посадить на манную кашу постных проповедей и монашеское житие. Нужно сохранить искрящуюся жизнерадостность актера, но так «переключить» ее, чтобы в ней отража
лась всеми цветами радуги настоящая красивая, радостная жизнь, а не помойная яма богемы. Пусть эту искрящуюся жизнерадостность арти
сты несут в другие слои нашего общества, а от них в свою очередь заражаются чувством доподлинной, настоящей жизни.
Теперь, наконец, создано Главискусство, за которое я ратовал еще много лет назад на стра
ницах покойного «Искусства Трудящимся». Это значит, что Советская власть этой стороне культурной деятельности придает значение равноправное другим. Искусство выпрямляется во весь рост с наукой.
Должен выпрямиться и артист, и артистка; а для этого они должны стать на твердую почву и вылезти из болота богемы.
Нет сомнения, что Главискусство вместе с союзом Рабис при помощи всей артистической общественности сумеют поставить искусство
и актера на должную высоту, вскрыть и излечить нарывы богемы.