☛
В строительство советского театра чрезвычайно важную роль играет театральная школа. От постановки театрального образования в значительной степени зависит судьба на
шего театра. А между тем на театральную
школу обращают внимание далеко не такое пристальное и серьезное, какого она бес
спорно заслуживает. Отсюда вытекает неизбежное следствие: образуются „медвежьи углы“ в виде забытых советской обществен
ностью театральных школ, в которых все еще господствуют порядки, сданные в архив во всех других школах после Октябрьской революции.
За примерами далеко ходить не приходится. Во всех советских школах существует представительство учащихся в педагогических советах. В театральном балетном училище, находящемся в ведении Гос. Академических
Театров предпочитают обходиться без таких „нововведений“, считая их, вероятно, несоответствующими строго охраняемым традициям
балета. Во всех советских школах молодежь учится, и, дойдя до выпускного класса, кончает школу. В балетном училище дело поставлено иначе.
Как оказывается, там можно учиться 6 — 7 лет, а затем подвергнуться, находясь в выпускном классе, самому бесцеремонному исключению. Так, именно, и поступили в этом
году, объявив 8 ученицам старшего класса, что они „отчисляются“ от училища за „неспособностью“ или „по болезни“.
Иначе говоря, эту молодежь просто выбросили на улицу, после того как ее переводили из класса в класс с удовлетворитель
ными отметками и заставляли танцовать в спектаклях академических театров, как то полагается по местному праву академической школы.
Почему же так жестоко и несправедливо лишили молодежь права зарабатывать себе кусок хлеба тем трудом, к которому она готовилась шесть лет? Быть-может тому при
чиной является перепроизводство молодых балетных сил и отсутствие для них вакансий
в театрах? Но если действительно существует перепроизводство, то зачем содержат при том же Гос. Академическом Училище еще „Вечерние Курсы“ с теми же преподавателями, ко
торые выпускают немалое количество артистов балета с „вечерних“, т.-е. с хозрасчетных и более доходных курсов? Что касается отсутствия вакансий, то, очевидно, они все-таки имеются, раз в этом году на сцену Акоперного театра были приняты две балетные артистки, являющиеся родственницами людей, близко стоящих или стоявших к дирекции Актеатров. Очевидно, что дело не в „перепроизводстве“, а в иных обстоятельствах, расследование которых уже производится.
Необходимо, однако, чтобы это расследование не ограничилось разбором „инцидента“ с исключением 8-ми выпускных учениц, а ко
снулось бы основных порядков, господствующих в училище. В частности, необходимо присмотреться повнимательнее к „местному праву“ училища, в силу которого его ученики, находясь на школьной скамье, выступают (конечно, бес
платно, ради „учебы“) в спектаклях трех акад. театров. Число таких выступлений вместе с участием в репетициях достигает у отдельных учеников чудовищной цифры 100 за один год. Такая „учеба“ граничит уже
с эксплоатацией труда малолетних и идет в разрез с элементарными требованиями педагогики, так же, как и эта система „частных уроков“ местных преподавателей, кото
рая до сих пор существует в практике балетного училища.
Не мало и других явлений, от которых следует защитить молодежь, обратив самое серьезное внимание на театральное образование и поставив его в нормальные для совет
ской школы условия. Укрепляя театральную школу, мы раскрываем путь здоровому развитию советского театра и подготовляем но
вого актера-общественника. А „медвежьи углы“
с допотопными порядками исчезнут, как только советская общественность вплотную подойдет к театральной школе.
В ЗАЩИТУ МОЛОДЕЖИ
В строительство советского театра чрезвычайно важную роль играет театральная школа. От постановки театрального образования в значительной степени зависит судьба на
шего театра. А между тем на театральную
школу обращают внимание далеко не такое пристальное и серьезное, какого она бес
спорно заслуживает. Отсюда вытекает неизбежное следствие: образуются „медвежьи углы“ в виде забытых советской обществен
ностью театральных школ, в которых все еще господствуют порядки, сданные в архив во всех других школах после Октябрьской революции.
За примерами далеко ходить не приходится. Во всех советских школах существует представительство учащихся в педагогических советах. В театральном балетном училище, находящемся в ведении Гос. Академических
Театров предпочитают обходиться без таких „нововведений“, считая их, вероятно, несоответствующими строго охраняемым традициям
балета. Во всех советских школах молодежь учится, и, дойдя до выпускного класса, кончает школу. В балетном училище дело поставлено иначе.
Как оказывается, там можно учиться 6 — 7 лет, а затем подвергнуться, находясь в выпускном классе, самому бесцеремонному исключению. Так, именно, и поступили в этом
году, объявив 8 ученицам старшего класса, что они „отчисляются“ от училища за „неспособностью“ или „по болезни“.
Иначе говоря, эту молодежь просто выбросили на улицу, после того как ее переводили из класса в класс с удовлетворитель
ными отметками и заставляли танцовать в спектаклях академических театров, как то полагается по местному праву академической школы.
Почему же так жестоко и несправедливо лишили молодежь права зарабатывать себе кусок хлеба тем трудом, к которому она готовилась шесть лет? Быть-может тому при
чиной является перепроизводство молодых балетных сил и отсутствие для них вакансий
в театрах? Но если действительно существует перепроизводство, то зачем содержат при том же Гос. Академическом Училище еще „Вечерние Курсы“ с теми же преподавателями, ко
торые выпускают немалое количество артистов балета с „вечерних“, т.-е. с хозрасчетных и более доходных курсов? Что касается отсутствия вакансий, то, очевидно, они все-таки имеются, раз в этом году на сцену Акоперного театра были приняты две балетные артистки, являющиеся родственницами людей, близко стоящих или стоявших к дирекции Актеатров. Очевидно, что дело не в „перепроизводстве“, а в иных обстоятельствах, расследование которых уже производится.
Необходимо, однако, чтобы это расследование не ограничилось разбором „инцидента“ с исключением 8-ми выпускных учениц, а ко
снулось бы основных порядков, господствующих в училище. В частности, необходимо присмотреться повнимательнее к „местному праву“ училища, в силу которого его ученики, находясь на школьной скамье, выступают (конечно, бес
платно, ради „учебы“) в спектаклях трех акад. театров. Число таких выступлений вместе с участием в репетициях достигает у отдельных учеников чудовищной цифры 100 за один год. Такая „учеба“ граничит уже
с эксплоатацией труда малолетних и идет в разрез с элементарными требованиями педагогики, так же, как и эта система „частных уроков“ местных преподавателей, кото
рая до сих пор существует в практике балетного училища.
Не мало и других явлений, от которых следует защитить молодежь, обратив самое серьезное внимание на театральное образование и поставив его в нормальные для совет
ской школы условия. Укрепляя театральную школу, мы раскрываем путь здоровому развитию советского театра и подготовляем но
вого актера-общественника. А „медвежьи углы“
с допотопными порядками исчезнут, как только советская общественность вплотную подойдет к театральной школе.