Луи Давид, как политический деятель

В последних числах декабря исполнилось сто лет со дня смерти живописца Л. Давида, одного из видных деятелей Великой Французской Революции. Институт Истории Искусств решил посвятить памяти Давида открытое заседание и устроить однодневную выставку гравюр, иллюстрирующих время Давида. В открытом заседании Института предположено заслушать доклады: проф. Тарле — Давид и его время, Н. Э. Радлова — Да
вид, как живописец, В. Ф. Миллера — Давид, как пор
третист и Н. Н. Пунина — Давид, как исторический живописец. Редакция «Ж. И.» помещает статью, даю
щую общий обзор политической деятельности Давида, столь типичной для буржуазного революционера.
Луи Давид — живописец памятен всякому историку искусства не только как наиболее видный представи
тель третьего периода французского классицизма, но и как ближайший и активный деятель Великой Француз
ской Революции. Он родился 30-го августа 1748 года и образование свое получил в Королевской Академии Художеств. Посланный затем в Рим, Давид очень скоро отказывается от традиций французского искус
ства XVӀӀI века и становится историческим живописцем
классического направления. Стремление к исторической живописи можно проследить в течение всей второй по
ловины XVIII века. Французские художники и художе
ственные критики этого времени все более и более отрицательно относятся к традициям эпохи Ватто и ищут нового искусства, которое могло бы стать выразителем политических стремлений созревшей и революционной буржуазии. Теперь мы ужо но можем говорить о том, что придворные художники последних Лю
довиков были художниками-аристократами. Фактический материал принуждает нас признать полную культурную зрелость буржуазии накануне Великой Революции. Нельзя поэтому утверждать, — как это часто делается, — что в лице Давида мы имеем мастера-буржуа, противопоста
вленного мастерам-аристократам первой половины X. III века. Как Давид, так и эти мастера — в одинаковой мере продукты буржуазного общества. Весь вопрос заключается в том, какие тенденции внутри буржуазной культуры победили к моменту революционного взрыва. На примере Давида мы видим, что победили как раз наиболее героические силы, те, которые нужны были для поддержания революционного духа в рядах буржуа
зии. Вот почему не бытовые картинки, но жанр, не праздничные сцены, и том более не мифологические сюжеты, оказались на исторической поверхности фран
цузской художественной культуры конца столетия, а именно историческая живопись, лучшим выразителем которой был Давид. Французской революции нужно было искусство одновременно правдивое, как правдив истори
ческий документ, и универсальное, догматическое, как универсален и догматичен классицизм. Многочисленные источники говорят о том, что революционные власти понимали классицизм, как чистую форму, одинаково обязательную в своем отвлеченном идеализме, как для Парижа, так и для отдаленных крестьянских провинций. Таким образом, социологический характер Давидовской
живописи и со стороны ее содержания, и со стороны формы легко обнаруживается, и, пожалуй, это один из
Луи Давид.
(автопортрет).
немногих случаев непосредственной прямой связи между социально-политическими событиями времени и искусством.
Давид со всей искренностью и пафосом, присущими ему, присоединился к политическим движениям своего времени. Он заседает в якобинских клубах, ведет оттуда аттаку против худож. культуры XVIII века, и, нако
нец, в сентябре 1792 г. оказывается выбранным в Конвент (от Парижа): как выразился один из современников Давида, «он пошел заседать с монтаньярами».
С этого момента Давид начинает вести борьбу с Королевской Академией.
С 1789 г. Королевская Академия вызывала против себя нарекания художников, несогласных с направле
нием, царившим в этой Академии, и с теми методами преподавания, которые в ней господствовали. В 1791 го
ду толпа художников ворвалась в Академию, крича,
что она взята, эта Бастилия искусств. Тем не менее, Академия продолжала существовать в прежнем виде. В ноябре 1792 года группа художников, очевидно, сорганизованная не без участия Давида, пришла в Конвент просить закрытия Академии. Поводом для этой делегации, повидимому, послужил уход в отставку ди
ректора Римской Академии Менажо, на место которого нужно было выбрать нового руководителя художествен
ной школы. Однако, делегация художников на этот раз не имела успеха, так как несмотря на все ее заявле
ния новым директором был выбран роялист Сювэ. Однако, академическое начальство понимало, что значение Давида, как члена Конвента, а затем — члена Ко
митета Общественной Безопасности, слишком велико, для того чтобы борьба с Давидом могла быть успешна. Поэтому Академия обратилась к Давиду с просьбой