ДИСКУССИЯ

О ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖ. ТАКТИКЕ ГРУППЫ „НА ЛИТЕРАТУРНОМ ПОСТУ“
Нижепомещаемой статьей тов. Загорского редакция открывает дискуссию о литературно-художественной тантине группы „На литературном
посту“. В спедующем номере пойдет на эту тему статья тов. Чужака, представляющая иную точку зрения. Редакция даст возможность выска
заться носителям других точен зрения, включительно до т. т. лит-новопостовцев. Редакция „ЖИЗНЬ ИСКУССТВА“.

Прошлое — настоящее

В чем — комчванство? В сознании собственной непогрешимости, порождаемой на 90% безответственностыо.
Этими „доблестями“ ярко блистало в свое время напостовство. Напостовство — это не только борьба с Воронским, но и с попутничеством, это не только артилле
рийский обстрел „правой“ опасности в литературе, но и „детская болезнь левизны“.
Таково прошлое, из которого нельзя выкинуть ни одного звена, чтобы не рассылать всей цепи.
Резолюция ЦК по вопросам литературы отрезвила наиболее здоровые элементы напостовства, заставила их очиститься от напостовской „скверны“. Напостовский ковчег развалился.
Однако, отход от старого к нео-напостовству (значительно более здоровому) еще не закончился.
Не закончился потому, что вапповцы не освободились окончательно и до сего дня от „ультра левой“ ориентации. Не закончился потому, что те же вапповцы пы
таются оправдать свои ошибки в прошлом. Было бы жаль, если бы этот эклектизм остался уделом новейшего напостовства.
Поэтому нужно толкать это движение — логически закончить свою эволюцию от „напостовства“: ясным размежеванием от „ново-лефовцев“ и более критическим отношением к своему руководительству.
II.
Нео-напостовские напоминания о правой опасности в литературе были бы удачны в том случае, если бы ими не игнорировалась опасность и „слева“.
О правой опасности в литературе пишется из номера в номер. Кажется, сейчас нет ни одного читателя в Союзе, который не знал бы, чем эта „гидра“ дышит, питается и как ее надо разить.
А о „левой“? Ни звука, ни одного выступления против. Получается разительная диспропорция, потеря чувства меры.
Разве на ново-лефовском фронте мы не имеем „конструкторов“, „жизнестроителей“ и пр. алхимиков пролет
искусства, щеголяющих в своих шутовских тогах, никому на пользу и на потеху всем?
„Удар нужно направлять направо“, — пишут вапповцы. Эта тактика на замазывание принципиальных разногласий с „ультра-левыми“, с „ново-лефовцами“ — в корне ошибочная.
„Новый Леф“ не менее опасен, чем „Перевал“.
Там, где Шкловские сотрудничают с Маяковским, ничего не может быть хорошего ни для левых попутчиков, ни для пролетлитературы.
„Мы уверены, что против мелкой халтуры будут бороться с нами“.
Это Вапп — о „Новой Лефе“. Какое ослепление — не заметать, что рассадником халтуры, что халтурнейшим из халтурных журналов является как раз „Новый Леф“! Такие вещи, как „Транзитная страна“ Б. Кушнера, „Караул“ Маяковского, „В защиту соцнологического метода“
В. Шкловского (!!!) или письма Родченко из Парижа о том, как он покупал себе подштанники — есть стопроцентная халтура.
Еще совсем, совсем недавно вапповцы утешали себя
иллюзией идейной победы над Лефом. Сколько было раз

НОВЫЕ КНИГИ ПО ИСКУССТВУ

А. Суслов. „Эрмитаж“. — Краткий исторический очерк. 58 стр., 12 иллюстр. Цена 75 к.
Как это ни странно, об Эрмитаже, крупнейшем музее нашей страны, занимающем третье место в ряду мировых музеев (после Парижа и Лондона), у нас до последнего времени не было почти никакой литературы, а о самой истории музея и совсем ничего нет.
Заполнить этот последний пробел имеет целью рассматриваемый очерк А. Суслова. Пользуясь материалом,
частью разбросанным в разных повременных изданиях, главным же образом архивами как самого Эрмитажа, так и б. министерства двора, в ведении которого находились многие художественные учреждения (музеи, театры и т. п.), автор прослеживает шаг за шагом историю возникновения и развитая Эрмитажа, при чем ограничивается соб
ственно историей самих помещений и лишь мимоходом уноминает о росте и характере заключающихся в них коллекций.
Характерно, что вытесненные в свое время царями из Зимнего Дворца в пристраивавшиеся последовательно помещения: Екатериной — Малый Эрмитаж (арх. Деламот
в 1769 г.) и Старый Эрмитаж (на Неву — арх. Фельтен в 1784 г.) и Николаем I — Новый Эрмитаж (на б. Миллионной - арх. Кленце 1840 — 50 гг.), - эти коллекции с гро
мадным приростом их во время Революции возвращаются теперь в Зимний и начинают заполнять бывш. царские покои.
И если Екатерина в свое время могла писать своему парижскому корреспонденту Гримму: „у меня целый лабиринт комнат, несмотря на то, что я одна“ и, перечислив находившиеся там коллекции, добавляла: „всем этим любуются мыши и я ; если при Николае I туда стала опускаться публика, но по особым билетам и обязательно
во фраках, — то теперь все это открыто для всеобщего обозрения и вызывает необходимость популярной литературы как о самом музее, так и его коллекциях.
К сожалению, очерк А. Суслова не рассчитан на широкого читателя: для этого в нем много излишних подробностей и нет главного: нет простого и ясного указа
ния на то, чем же ценен Эрмитаж, почему его необходимо посещать и изучать каждому, какую печать накладывало на его собрания царское коллекционерство, бессистемное и случайное, что восполнено Революцией и чего еще не хватает и, наконец, каковы принципы теперешней Эрми
тажной экспозиции и отвечают ли они потребностям современного посетителя.
С другой стороны, этот очерк не вполне удовлетворит и специальному интересу, так как слишком сжат и, документально сухо излагая факты, почти не дает представления о самой жизни, проходившей в Эрмитаже, и о месте, какое он занимал в разное время в сознании современников и в частности художников разных отраслей искусства.
Все это ждет еще исследований. Очерк же А. Суслова можно приветствовать, как первый шаг на этом пути. ВЛ. ДЕНИСОВ
„В помощь драмкружку“. Сборник клубного репертуара под ред. К. К. Тверского, изд. ЛГСПС, 1927 г.
Наши драмкружки до сих пор бродят в репертуарных потемках наощупь, зачастую не зная, что им поста
вить и на чем остановиться, Особенно трудно выбирать подходящие образцы из классической и современной „большой драматургии, а сюда поневоле приходится обращаться за неимением своего клубного драматурга.