К вступлению в труппу „Музыкальной Комедии . Кира Огарева.
В нынешнем году эти товарищи и сами, видимо, решили сыграть в антрепренера. И то сказать: кто-ни
будь должен же в литературе «гегемонить»! Пусть в резолюции на этот счет — одна условность, но ведь
кто же помешает нам думать, что право на антрепризу мы уже «заработали»? .
Наше мнение на этот счет такое, что игра в антрепренерство будет у нас продолжаться ровно до тех пор, пока будут существовать срединные решения, допускающие возможность псевдо-советских толкований и обходов.
Дело не в том, как мы уже писали, чтобы равняться на ту или иную группу, т. о. вывеску, — дело в том, чтоб дать какую-то ориентацию на сущность. Верят классу, верят партии, но кто же поверит группке средне - грамотных товарищей, осевших в промежутке символизма футуризма!
Резолюция ЦК, впервые еще в нашей партийной практике, делает твердый упор на вопросы формы. И это — очень важное начало. Нужны какие-то новые формы, выражающие новое назначение, новую сущность.
Резолюция оговаривается, что партия еще не может вот так пальцем указать сейчас па эти формы, и это тоже, конечно, верно. Важно только сделать отсюда верные выводы. Нужно стремиться к тому, чтоб эти найденные нужные формы искались и искались. Нужно, не успокаиваясь на первом шаге, делать вторые и третьи шаги. Нужно, наконец, шагать так громко и так четко, чтоб убить самую почву для детских обходов.
Н. ЧУЖАК.
(О „Мандате ).
Принимая во внимание широкий общественный интерес к работе театра В. Э. Мейерхольда, редакция открывает настоящей статьей дискуссию о его постано
вках, приглашая читателей откликнуться. Свою точку зрения редакция выскажет в заключение дискуссии.
Постановка „Ревизора“ лелеется Мейерхольдом уже давно; сейчас она объявлена в производственном плане театра. „Ревизор пойдет ближайшей постановкой, непосредственно вслед за „Мандатом .
И думается, что именно в этом объяснение и достоинств и недостатков „Мандата . — При всем шумном успехе этого спектакля было-бы глубоко ошибочно рас
сматривать его как нечто законченное, самодовлеющее, ставить рядом с такими спектаклями, как „Рогоносец , „Лес“ и „Вубус“. „Мандат не имеет своего лица, это — характернейший для творчества Мейерхольда при
мер переходного, промежуточного, набросочного, эскизного спектакля: каноны прошлых постановок поста
влены здесь рядом с приемами, найденными уже для постановок, еще не осуществленных. При чем и те и другие не имеют никакого отношения к комедии Н. Эрдмана.
Действительно, что в спектакле „Мандат придумано для раскрытия именно этой пьесы? Что в этом спектакле, провозглашенном кое-где образцом бытового спектакля, характеризует после-революционную Москву и ее быт? — Широко раскрытая сценическая площадка, долженствующая изображать скученность московского перенаселения, снующие полотеры, белошвейки, горничные, музыканты? Где в легкой откровенно-веселой ко
медии Эрдмана заложено основание для трагического финала? — Конечно, ничто, конечно, нигде!
Здесь ость зато движущиеся стены, найденные в ,.Д. Е.‘‘ и с гораздо большим блеском и разнообразием и притом гораздо уместнее использованные там. Там они подчеркивают стремительную текучесть междуна
родного фарса, а здесь что? Застойность мещанского болота?
Здесь есть музыкальный гармошечный аккомпанимент, покоривший в свое время зрителей в ,,Лесе‘‘, и мотивировка его в ,,Лесе“ значительно творят и органичнее, чем здесь.
Здесь есть игра с вещами, по правде сказать, но особенно удачная (передвигание стульев) и во всяком случае не идущая ни в какое сравнение с гениальным использованием того-же приема в „Лесе .
Все это — прошлое Мейерхольда. Но значительность „Мандата в другом. Смотря на такие сцены, как экзальтация Гулячкина в 1-м акте, переполох во 2-м,
в особенности же трагический третий акт, несомненно удачнейший в спектакле и один из удачнейших в твор
честве Мейерхольда в целом. Глядя на эти сцены, нельзя отделаться от мысли, что пород тобою куски будущего „Ревизора , куски долгообдуманные и сейчас вот на-спех вставленные в случайный спектакль. Ждать недолго. Премьера „Ревизора покажет правильны ли эти догадки, по во всяком случае, третий акт „Ман
дата ужо и сейчас лучший, не превзойденный в русском театре, ключ к развязке „Ревизора , к так мучившему Гоголя переключению его шутовской комедии в трагическое, в монументальное. —
АДР. ПИОТРОВСКИЙ.
В нынешнем году эти товарищи и сами, видимо, решили сыграть в антрепренера. И то сказать: кто-ни
будь должен же в литературе «гегемонить»! Пусть в резолюции на этот счет — одна условность, но ведь
кто же помешает нам думать, что право на антрепризу мы уже «заработали»? .
Наше мнение на этот счет такое, что игра в антрепренерство будет у нас продолжаться ровно до тех пор, пока будут существовать срединные решения, допускающие возможность псевдо-советских толкований и обходов.
Дело не в том, как мы уже писали, чтобы равняться на ту или иную группу, т. о. вывеску, — дело в том, чтоб дать какую-то ориентацию на сущность. Верят классу, верят партии, но кто же поверит группке средне - грамотных товарищей, осевших в промежутке символизма футуризма!
Резолюция ЦК, впервые еще в нашей партийной практике, делает твердый упор на вопросы формы. И это — очень важное начало. Нужны какие-то новые формы, выражающие новое назначение, новую сущность.
Резолюция оговаривается, что партия еще не может вот так пальцем указать сейчас па эти формы, и это тоже, конечно, верно. Важно только сделать отсюда верные выводы. Нужно стремиться к тому, чтоб эти найденные нужные формы искались и искались. Нужно, не успокаиваясь на первом шаге, делать вторые и третьи шаги. Нужно, наконец, шагать так громко и так четко, чтоб убить самую почву для детских обходов.
Н. ЧУЖАК.
(О „Мандате ).
Принимая во внимание широкий общественный интерес к работе театра В. Э. Мейерхольда, редакция открывает настоящей статьей дискуссию о его постано
вках, приглашая читателей откликнуться. Свою точку зрения редакция выскажет в заключение дискуссии.
Постановка „Ревизора“ лелеется Мейерхольдом уже давно; сейчас она объявлена в производственном плане театра. „Ревизор пойдет ближайшей постановкой, непосредственно вслед за „Мандатом .
И думается, что именно в этом объяснение и достоинств и недостатков „Мандата . — При всем шумном успехе этого спектакля было-бы глубоко ошибочно рас
сматривать его как нечто законченное, самодовлеющее, ставить рядом с такими спектаклями, как „Рогоносец , „Лес“ и „Вубус“. „Мандат не имеет своего лица, это — характернейший для творчества Мейерхольда при
мер переходного, промежуточного, набросочного, эскизного спектакля: каноны прошлых постановок поста
влены здесь рядом с приемами, найденными уже для постановок, еще не осуществленных. При чем и те и другие не имеют никакого отношения к комедии Н. Эрдмана.
Действительно, что в спектакле „Мандат придумано для раскрытия именно этой пьесы? Что в этом спектакле, провозглашенном кое-где образцом бытового спектакля, характеризует после-революционную Москву и ее быт? — Широко раскрытая сценическая площадка, долженствующая изображать скученность московского перенаселения, снующие полотеры, белошвейки, горничные, музыканты? Где в легкой откровенно-веселой ко
медии Эрдмана заложено основание для трагического финала? — Конечно, ничто, конечно, нигде!
Здесь ость зато движущиеся стены, найденные в ,.Д. Е.‘‘ и с гораздо большим блеском и разнообразием и притом гораздо уместнее использованные там. Там они подчеркивают стремительную текучесть междуна
родного фарса, а здесь что? Застойность мещанского болота?
Здесь есть музыкальный гармошечный аккомпанимент, покоривший в свое время зрителей в ,,Лесе‘‘, и мотивировка его в ,,Лесе“ значительно творят и органичнее, чем здесь.
Здесь есть игра с вещами, по правде сказать, но особенно удачная (передвигание стульев) и во всяком случае не идущая ни в какое сравнение с гениальным использованием того-же приема в „Лесе .
Все это — прошлое Мейерхольда. Но значительность „Мандата в другом. Смотря на такие сцены, как экзальтация Гулячкина в 1-м акте, переполох во 2-м,
в особенности же трагический третий акт, несомненно удачнейший в спектакле и один из удачнейших в твор
честве Мейерхольда в целом. Глядя на эти сцены, нельзя отделаться от мысли, что пород тобою куски будущего „Ревизора , куски долгообдуманные и сейчас вот на-спех вставленные в случайный спектакль. Ждать недолго. Премьера „Ревизора покажет правильны ли эти догадки, по во всяком случае, третий акт „Ман
дата ужо и сейчас лучший, не превзойденный в русском театре, ключ к развязке „Ревизора , к так мучившему Гоголя переключению его шутовской комедии в трагическое, в монументальное. —
АДР. ПИОТРОВСКИЙ.